4 августа дачники из деревни Палкино почувствовали резкий неприятный запах. Поблизости, за кустами, проходит трасса трубопровода к местной нефтеперекачивающей станции. Там ревел компрессор, и человек в защитном костюме и маске из распылителя специальной краской покрывал подготовленные к укладке трубы. Дачники двинулись к рабочим.
Их интересовал вопрос: можно ли так, прямо у жилых домов, распылять эти смеси? Вскоре работы у деревни были остановлены. Противостояние между местными жителями и нефтяниками длится уже не одну неделю. Деревни Палкино и Костенево в нескольких километрах от Мышкина, стоят на живописном берегу Волги, который часто служит натурой для столичных художников. Живут здесь в основном дачники. Еще в начале августа оттуда в редакцию «Золотого кольца» поступила жалоба. «После того, как вплотную к нашим деревням началось строительство трубопровода «Балтнефтепровода», в жилой зоне деревень Палкино и Костенево ухудшилась экологическая обстановка. Строители произвели какие-то промышленные захоронения в черте водоохранной зоны, после которых питьевая вода стала непригодной для употребления, что никогда в прежние годы не случалось. После употребления такой воды у многих жителей начинаются кишечные расстройства, рвота, понос, боли в животе. Многие пруды в деревне затянуло какой-то непонятной химической пленкой, по виду похожей на разлившийся керосин. При строительстве вырубаются многовековые сосны. Живописные места в водоохранной зоне, которые долгие годы были местом отдыха для людей из Москвы, Петербурга, Уфы, Рыбинска, Ярославля, Мышкина, фактически становятся промышленной зоной строящегося объекта. Береговая зона реки Волги в районе наших деревень изуродована и не восстановлена. Здесь выгружается огромное количество строительного материала. Все это сопровождается сильным грохотом и днем и ночью… Особенно же жителей деревень беспокоит то, что очень близко к нам расположен трубопровод. Ведь существуют санитарные нормативы, учитывающие пожароопасность и взрывоопасность объекта. Мы не хотим быть заложниками возможных техногенных и экологических катастроф. 2 августа 2004 года. Людмила Ивановна СОСНИНА, Татьяна Николаевна ЗАКУРИНА, Екатерина Степановна СКВОРЦОВА. Всего 19 подписей». О здешней стройке века часто сообща- лось в областной прессе. ОАО «АК «Транснефть» ведет расширение Балтийской трубопроводной системы в соответствии с распоряжением правительства РФ от 17 марта 2003 года, № 341-р. В Мышкине довольны, что здешняя нефтеперекачивающая станция «Палкино» обрела вторую жизнь. Появились новые рабочие места, увеличились поступления в местный бюджет. Сидеть на трубе — здесь стало конкретным понятием. Но одно дело, когда эта труба предстает в виде денежных выплат, другое, когда ее укладывают в траншею на околице твоей деревни, рядом с огородами. Причем надо учесть: бесправие, привычное для жителя глубинки, совсем по-иному воспринимается столичным жителем. Так, например, Илья Соснин рассказывал, что они с семьей практически все Поволжье объездили, прежде чем выбрать здешнюю деревню на жительство. Место им показалось экологически безупречным. Купили старый дом, четыре года восстанавливали его, вложив немалые деньги. Соснины совсем не новые русские, а средние москвичи. Муж занимается ремонтом автомобилей, супруга — учительница. А Татьяна Николаевна Закурина родом из здешних мест, летом сюда из столицы многие годы приезжает постоянно. Две деревни здесь почти слились. Костенево стоит на самом берегу Волги, Палкино — чуть выше по пологому склону. В начале августа мы не раз приезжали сюда, разговаривали с жителями, с руководителем Поводневской сельской территории Маргаритой Анатольевной Громовой и с начальником отдела охраны природы Мышкинского управления АПК Владимиром Николаевичем Кузнецовым. К единому взгляду на ситуацию мы так и не пришли. Например, были ли у Палкина какие-либо захоронения мусора? Представители власти об этом точно сказать не могут. Или добавляют, что если здесь мусор и был, то его отвезли на специально отведенную свалку. А жители говорят, что на их глазах здесь зарыто большое количество строительных отходов. Когда ходишь по свежему слою глины, встречаются обломки бетонных конструкций, торчит арматура. Здесь же стоят какие-то емкости, ржавое оборудование. А ближе к воде, как вспоминают жители, зарыты раздробленные бетонные плиты. Проводилась ли экологическая экспертиза этих отходов перед тем, как закопать их у деревни? Ответить на этот вопрос никто не может. Или не хочет. Так удобней. Вообще-то теперь нелегко даже отыскать тех, кто все это делал. На НПС «Палкино» работало несколько разных организаций. Закончили свое дело — и уехали. А те, что строят сейчас, ведут укладку и покрытие тех же труб, тоже не заинтересованы выдавать информацию. Воду в колодце у Сосниных мы попробовали на вкус. Противная — проглотить невозможно. Людмила Ивановна говорила, что сдавала ее на анализ в санитарную службу, но там исследование не полное. В Мышкине нет возможности проверить воду на содержание фенола и тяжелых металлов. «Вода в прошлом году была нормальная, — дополняет Наталья Евгеньевна Касаурова, — а в этом году, если говорить попроще, от нее идет запах, похожий на карболку. Я из Уфы. У нас в Уфе в прошлом году был выброс фенола — очень похож запах. Мы ходим за водой на берег Волги, в Костенево. Там колодцы нормальные». Пока нет точного анализа, трудно сказать, почему испортилась вода. Кузнецов, например, считает, что она могла просто застояться. Такое случается при нынешней дождливой погоде в деревнях. Но ведь произойти это могло и оттого, что потревожен водоносный слой. И не только потому, что рядом зарыли мусор. Трасса нефтепровода тоже все подземные слои нарушила. Кстати, по словам Сосниных, они уже трижды откачивали воду из колодца, но свежей она не становится. Жалуются жители и на площадку, что на берегу у деревни Костенево, где идет выгрузка сыпучих стройматериалов. И, как оказалось, это уже не первая жалоба. На одну из них, поданную на имя депутата Госдумы РФ Анатолия Грешневикова, еще в 2002 году был получен ответ из Ярославской прокуратуры. В нем сообщается, что площадка эта «была закрыта решением Совета народных депутатов Мышкинского района в 90-х годах в связи с жалобой жителей деревни». Но затем ее снова открыли в 2002 году по согласованию с администрацией СПК «Победа», которому здесь принадлежит земельный участок. Подразумевались, правда, лишь разовые выгрузки. Но и тогда случалось, что работы проводились в ночное время, что вызывало беспокойство жителей. Теперь же, когда идет стройка века, беспокойство в учет уже не принимается. Жалуются также местные жители и на то, что строители не считаются с телефонной линией и с проводами радио. Оборвут, а отремонтировать не спешат. Вроде бы не к лицу такой солидной фирме экономить на подобных мелочах за счет обезлюдевшей, нищей деревни. Еще один спорный вопрос — безопасное расстояние до нефтепровода. Кузнецов показывал мне документы, где было сказано, что для трубы соответствующего диаметра минимальное расстояние до жилого дома — 100 метров. Но тут у жителей возникают вопросы. Например, одно дело — дом, другое — земельный участок, который может оказаться и ближе. Кроме того, у трубы может стоять один жилой дом, где живет обходчик. А может, и целая деревня, что не одно и то же. Много и других вопросов, на которые ответов пока нет. «Мы обращались в Москве в международную экологическую организацию, — делится своими соображениями Касаурова, — где нам разъяснили, что когда проводится такая грандиозная стройка, то с жителями надо все согласовать, разъяснить. У нас такое положение, что мы попали в промышленную зону. Потому что ветка здесь не одна, здесь должно пойти шесть веток. По ним станут перекачивать другие нефтепродукты: дизельное, реактивное топливо. Соснина пообещала раздобыть документы о том, сколько здесь пройдет веток и какие. Нефтяники же нам ничего не говорят, ссылаются на Поводневский сельсовет, что это он им здесь разрешил все делать. Но все это вранье»… Довелось в те дни услышать и такое сетование: мол, не надо было приезжим людям здесь дома покупать, у трубы. Но до 2002 года никто не знал, будет здесь труба или нет. Так что две деревни, похоже, действительно, попали в промышленную зону и стали заложниками ситуации. Каков же выход? Вот мнение Людмилы Ивановны Сосниной: — В Москве мне сказали, что без общественных слушаний нефтяники не могут производить работы. Если идут работы, а общественных слушаний не было, то это нарушение большого масштаба. Трубу перепланировать уже нельзя. Если этот коридор проходит через населенные пункты, то с жителями их должен по закону решиться вопрос о компенсации или переселении, может быть. Я не знаю, как местная администрация будет решать это. Может, с жителями других деревень на такую тему в свое время и велись разговоры, но с нами ничего не проводилось. P. S. Уже после того, как материал этот был подготовлен к печати, 10 августа в Палкино выехала солидная комиссия под руководством главы Мышкинского округа Анатолия Геннадьевича Курицина. Помимо местных специалистов были и представители «Балтнефтепровода», а также руководители, курирующие строительство. Очень отрадно, что здесь прозвучало много конкретной информации о том, где, что и по какой трубе потечет по берегу Волги. Почему бы только не оповестить об этом людей заблаговременно? Впрочем, все согласились с предложениями, которые в итоге высказал глава округа. Он пообещал, что бесплатно, за счет администрации в водоемах, попавших под подозрение, будет проведена тщательная экспертиза. Это же относится и к земле, где зарыты отходы. Обрывы проводов строителям века теперь прощать никто не будет. В сентябре в Палкине намечено провести сельский сход, где разговор по результатам экспертизы, вероятно, получится более конкретным.
