О том, что милостей от природы ждать не стоит, а лучше пойти и взять, мы усвоили давно. Поэтому рацион питания не только деревенского, но и городского жителя каждое лето пополняется за счет даров леса — грибов и ягод.
С грибами в нашем северном районе в начале августа была напряженка. Угощал меня недавно грибной селянкой заядлый наш грибник Виктор Владимирович Русоградов, который специально для «тихой охоты» отпуск подгадывает. Ему ни Сочи, ни берег турецкий не нужны — ему пошехонские леса подавай. Так вот, поинтересовалась я у него:
— Свежие?
— Да нет, прошлогодние, нет еще нынче грибов, хотя должны быть: вон как мочит-то, тепла только нет.
Да и не до грибов пока. Люди ринулись в леса за ягодами. Первой у нас поспевает земляника. А нынче она поспела особенно рано. Ягода эта требует особого усердия — я пробовала было собирать, да успехом это дело не увенчалось, клеща только схлопотала. Счастье, что он всего лишь пососал моей кровушки, а мне никакой бяки не оставил, а то бы каюк: ведь и невропатолог как раз в отпуске оказался, и вакцины в районе нет, а говорят, что и во всей области…
Но встречи с клещами людей как-то мало смущают — манит ягода в лес. Я вот знаю заядлую ягодницу из Пошехонья Татьяну Александровну Беберину, которая умудрилась земляники за раз семь литров насобирать, а ее тетя Лидия Васильевна Соловьева — пять. Растет эта ягода в изобилии в березовой роще заброшенного поселка Ватагино.
Не успела земляника отойти, как наподобие сводок с фронтов стали поступать сведения о том, что в Рыбинске уже вовсю чернику продают. Это значит, что через недельку и у нас поспеет, тут важно первую ягоду не упустить, а то устанешь ходить по оборышам.
Черника в наших лесах, конечно, есть, но мало, поэтому пошехонцы предпочитают совершать набеги на болото, расположенное в соседнем Первомайском районе.
В понедельник дочь отправляется в разведку вместе с другой неугомонной ягодницей Марией Николаевной Цветковой. Отправляются рано — автобус в шесть часов утра выезжает из Пошехонья на Пречистое. Моросит дождь, но они следуют старой истине: мол, с утра дождь — поезжай куда хошь. Поехали. Но дождь так и не перестал, а усилился и временами переходил в ливень. Часов около одиннадцати позвонили по сотовому, мол, заберите нас — выходим из болота…
Но первая неудачная вылазка не остудила пыл. Ягода вполне спелая, сладкая, прийти и просто так набрать ее — дело заманчивое, поэтому на следующий день, когда к восьми часам уже выгулялось солнышко, решаем ехать втроем, и уже на машине. Мария Николаевна не поддерживает нашу затею. Вчерашнего похода ей хватило — одежда за ночь так и не просохла.
Доехали быстро — деревня Ескино от нас в двенадцати километрах. Почему-то у нас принято заходить именно из Ескина, наверное, причина в особой доброжелательности жителей. Помню, еще детьми, когда не было асфальтовой дороги и автобусного сообщения, мы приходили за черникой пешком и нам разрешали переночевать в сенном сарае.
Есть в моей памяти еще случай, связанный с особым дружелюбием людей из деревни Ескино. Было это в 1977 году. Я, тогда совсем еще юная учительница, повела своих ребятишек, двенадцать человек, в поход с ночевкой. Дошли мы до Ескина, поставили палатки, да неудачно — местность-то низинная, болото рядом. Ночью начался ливень, палатки промокли сверху и снизу. Долго мы геройствовали, но все-таки сдались: в три часа ночи пошли в деревню, отыскали дом, где жила моя одноклассница Галя Огнева, постучали. Она всех приняла, чаем напоила, на ночлег устроила, даже одежду к утру умудрилась подсушить. Почти тридцать лет прошло, мы с ней и не видывались больше — уехала она вскоре, но чувство благодарности в моей душе живет и до сей поры.
Вот и на этот раз подъехали мы к дому моей знакомой Галины Воеводиной, чтобы машину под присмотром оставить. Ее муж Александр показал нам тропу, по которой всего удобнее попасть в болото. Надо сказать, что хоть и по тропе, но идти трудно, потому что петляет она по бывшему колхозному полю, густо заросшему травой, вспоротые пласты земли обросли дерном, травы стоят в рост человека, кое-где видны проплешины скошенного и подгнившего под дождями луга.
В приболотье балуемся морошкой, удивляемся, что деревня рядом, а такую ароматную ягоду никто не собрал. Очевидно, эта тропа для местных, а они за черникой пойдут в конце августа, когда ягода дозреет и войдет в согласие со своим названием — станет черной и по-особому сладкой. Все разговоры про оборыши окажутся чушью, для своих болото будто распахнет ладони и откроет то, что прятало от глаз жадных чужаков.
Мы приехали во вторник. На болоте тишина — в этот день нет рейсового автобуса из Пошехонья. Черничное раздолье завораживает, но настоящие ягоды долго не попадаются: кустики изуродованы «комбайнерами» — теми, кто чешет черничник специальными приспособлениями, чтобы урвать побольше.
Разгуливается солнышно, понимаем, что наш расчет на пасмурную погоду не оправдался — одежда становится лишней, но скинуть куртки нельзя: рой оводов и мошкары летит следом. Наконец, находим свежую полянку и разбредаемся в стороны, забыв и о солнышке, и о насекомых, и об элементарном чувстве безопасности — охотничий азарт захватывает полностью. В какой-то миг понимаю, что промокли не только колени, но и пятая точка, что начинает досаждать запах дурмана, что затекла спина. И вообще, пора уже собираться домой: план выполнен, теперь главное — сориентироваться и выйти поближе к тропе. Тут уж не обойтись без компаса. Но выходим очень удачно. Отдыхаем на заросшей крапивой лавочке, рассматриваем деревню, которая будто вымерла, только дед напротив то и дело точит косу: махнув пару раз, останавливается и точит снова.
Жизнь теплится только в здании бывшей школы, которое скоро примет в свои стены престарелых первомайцев — деньги на реконструкцию здания будут истрачены огромные. Краем сознания еще печалюсь по поводу того, что на содержание малокомплектных школ денег у властей нет, а вот на дома престарелых находятся, но ведь чем меньше на селе будет школ, тем больше там станет одиноких стариков.
Отъезжаем. Пытаюсь усмотреть табличку с названием деревни «Бол. Ескино», но ее уже нет: то ли потому, что Ескино перестало быть большим, то ли потому, что какой-то чудак поколдовал над табличкой и деревня сменила название — стала Балбескино, а это звучит, согласитесь, обидно и в корне неправильно.
