Утро 9 октября выдалось хмурым, тусклым. Иду в Мышкине по поблекшей, окраинной улочке Нагорной. Впереди лишь один пожилой человек с сумочкой. Одет легко, в пиджаке, без плаща. Вроде бы я всех ветеранов в райцентре в лицо знаю. А этого — нет.

Обогнал, оборачиваюсь. И он, вижу, на меня поглядывает вопросительно. А потом вдруг спрашивает:

— Вы не подскажете, где улица Демьяна Бедного?

— Обернитесь назад — говорю я, — видите, пересекает вашу дорогу сначала улица Штабская. А за ней — Демьяна Бедного. Вы совсем в другую сторону идете.

Человек глядит недоуменно:

— Нет, — говорит, — это очень далеко. Я живу где-то рядом. Мне надо туда!

— А туда, — говорю я, — вы совсем в другую сторону уйдете, там еще много улиц.

Он постоял, помялся и объясняет:

— Вышел я в магазин и за-блудился. Живу в Мышкине всего две недели. Приехали мы сюда к детям из-под Калуги. Мне уже 80 лет.

Оказалось, что приезжий пенсионер не помнит даже номера дома, где он живет. Вот уж дело редкое — в Мышкине потеряться. Здесь, по существу, одна улица центральная вдоль Волги. А поперек — переулки.

— Давайте, — говорю я, — я вас выведу на нее, и вы свернете в свой переулок Демьяна Бедного.

И пошли — человек идет медленно, отстает. Я в утешение ему рассказываю, как сам в Мышкине заблудился, еще в школьном возрасте, когда мы сюда на родину с Колымы вернулись. Так прошли метров сто, и человек затревожился:

— Я, — говорит, — здесь никогда не ходил!

Тут навстречу идет быстроногая женщина, курьер из районной прокуратуры. Она, наверное, всех жителей знает. И моего старичка заблудившегося сразу же опознала: точно, говорит, этот мужчина живет на Демьяна Бедного, дом N 20. Там же, где и военком Александр Сергеевич Вернин.

Пошли мы по центральной улице. Старичок озирается на мемориал Победы, на фонтан у дома культуры. Опять утверждает, что он это все видит впервые. У дома культуры я остановился:

— Вон, — указал, — сто метров еще, и ваш переулок. По левую руку Волга, по правую — ваш дом!

Пенсионер мой, однако, и вовсе озадачился:

— Нет, твердит, это не там, не похоже.

Я говорю:

— Так вас же опознала курьер прокуратуры! Она всех тут знает — повестки разносит!

— И, подумав, решил я его прямо до этого дома довести. Потому что он все никак не может узнать того магазина, где он покупки сделал.

Вот свернули мы и на Демьяна Бедного. Переулок невелик — метров 700 в длину, не больше. Пустынно. Закрапал дождик. Я стал советовать калужанину не ходить одному. Жену бы хоть послал. Оказалось, что жена и вовсе не встает, лежит. Стал я его спрашивать, кто его дети:

— Дочка, — отвечает он. — Да сожитель у нее — Толик.

Фамилию вроде такую я слышал. А конкретно людей этих не знаю.

Вот и дом N 18 с разбитым автомобилем у забора. Навстречу идет мужчина средних лет в куртке. На наши вопросы отвечает, что в следующем доме N 20 живет он и никакого приезжего ветерана из-под Калуги никогда не видел и не знает. В этом доме и я когда-то был, отец мужчины в куртке тогда написал письмо в нашу редакцию, как его ограбили пираты на Волге, лодку чуть не угнали.

Что же делать? Дальше переулок имени пролетарского поэта и богоборца терялся в тупике многоквартирных кирпичных домов. Деревянных строений, в котором обрел пристанище калужанин, больше не было. Дождик накрапывает все сильнее. Может, лучше сообщить в милицию, что пенсионер заблудился? Но мой спутник от помощи милиции отказался, он по-прежнему не узнавал поблекшие домики и считал, что живет где-то в другой стороне. По лицу было видно, как он напрягается узнать обстановку и — все не узнает.

Я решил спрашивать у прохожих. Может, кто знает его родню? Первой встречной женщине старичок сказал, что фамилия родни — Нисины. А она отвечает:

— Анисимовы? Так Анисимова в другом конце живет!

Я говорю, что курьер прокуратуры опознал этого старичка, он именно здесь, а не в другом конце живет!

— А вон, — отвечает встречная, — Зоя Ивановна идет, она всех здесь знает!

Зоя Ивановна — моя школьная учительница. Слышу, встречная женщина ей говорит:

— Вон мужчины ходят, заблудились. Не знаешь, кто такие?

— Это Коля Смирнов, — отвечает Зоя Ивановна, — а второго я не знаю.

Я объяснил Зое Ивановне, кто и почему заблудился. Не знаю, что и делать со старичком. На улице, что ли, бросить? Зоя Ивановна тоже его не знает. Тогда калужанин напомнил с ноткой отчаяния в голосе, что он живет в том же доме, где и военком.

— Так вот же этот дом! — показала Зоя Ивановна.

И я рванулся к дому

N 18, где у забора красный, раскуроченный остов автомобиля. Сколько же мы здесь пробродили! Старичок подошел к первым воротам — не узнал. Вошел во вторые, открытые, и глаза его прояснились: «Вот, я здесь живу!» Поблагодарил меня, и мы расстались.

А вот и ларек, где он покупал продукты. И ошибся — повернул от ларька не к дому, а в другую сторону. Мы с ним сюда по центральной улице почти часовой крюк сделали. Я догнал Зою Ивановну, сообщил ей облегченно: нашел-таки старичок свой дом! Да, бывает иногда, хоть и мал город Мышкин, но и здесь, говоря народным языком, блудятся люди. Как-то одна старушка в баню пошла. А попала в девятый магазин — это еще в советские времена. И долго удивлялась: почему очередь стоит, а никто не раздевается? Случается и такое. Но тотчас же все объяснят и до дому доведут. Не было еще случая, чтобы человек на улицах нашего города насовсем исчез.