18 января исполнится 60 лет со дня рождения ярославского поэта Александра Гаврилова. Он родился в деревне Максимовцы Ростовского района. После окончания восьмого класса Ростовской средней школы поступил в Ярославский химико-механический техникум. Затем — на очное отделение Литературного института имени Горького.
Его творческая судьба была стремительной и яркой. Уже в 1968 году в Верхне-Волжском книжном издательстве вышла первая книга его стихов «Предчувствие любви». После второй книги, выпущенной в Ярославле в 1971 году, он был принят в Союз писателей СССР и стал самым молодым в стране членом писательского союза. По окончании института остался в Москве. Последняя, четвертая его книга «Звездная борозда» была выпущена издательством «Современник» в 1981 году. А еще через два года в возрасте 35 лет Александр Гаврилов трагически погиб и был похоронен на Игнатовском кладбище Ярославля.
КРАСОТА
Гляжу, лишаясь дара речи,
Повсюду плавная краса.
И вдруг на повороте
речки,
Как шрам, — песчаная коса.
Ведь так немного
изменилось,
Но в небо вздыбилась
тайга,
И речка словно
взбеленилась,
Расталкивая берега.
Сама влюбилась в поворот
свой,
В то, что характером
крута…
Когда есть капелька
уродства,
То гениальна красота.
МОЛЧАНЬЕ
Сначала листьев робкий
трепет
Душой и разумом
поймем…
Так почему же Слову
верят?
Ведь Слово сказано
потом!
Сначала взгляд и всплеск
желанья
И ловим жизнь открытым
ртом,
Сначала мука ожиданья,
А Слово сказано потом.
Как бы молва ни величала,
Чутьем неведомым ведом,
Поэт — Молчание сначала,
А слово вещее потом.
* * *
Низина заросла осокой,
И родники блестят едва.
И в воздухе настой особый
Рождает пряная трава.
Вдали, у церкви,
на погосте —
Холмы зеленые могил,
Как будто землю
кто по горсти
Там высыпал и уходил.
Чуть-чуть осоку приминаю,
Живой воды хочу испить —
Как бы причастье
принимаю
Пред всем, что отошло
и спит.
ЗАПАХ ВРЕМЕНИ
Я, поднимаясь на чердак,
Как будто в прошлое
вступаю,
И обретают новое
значенье
Движенье каждое и звук.
И, пыль стряхнув с тяжелой
крышки,
Я отомкну сундук
воспоминаний
И вещи в нем переберу.
Рассматривая их подолгу.
Зовущий запах чердака —
То запах времени,
и странно,
Что чувствуют немногие
его, —
Особый дар к тому
необходим,
Тот редкий дар наивной
веры,
Исполненный сердечной
доброты, —
Вот только выгляни
в окошко слуховое,
И ты окажешься в своем
далеком детстве.
Пыль потревоженная
оседает.
Я подхожу, окошко
открываю,
А там и вправду
детство веселится
И лесенка приставлена
к окну.
А значит, мне предложено
вернуться
В страну, где солнце
не заходит,
И запах времени
становится сильнее.
Но грудью всей вдохнуть
его боюсь.
* * *
Мелькнула женщина
в окне
И вроде улыбнулась мне.
Я грустный шел,
я грустный был,
Куда я шел, я позабыл —
Мелькнула женщина
в окне
И вроде улыбнулась мне.
А боль отпала от виска,
Пропала прежняя тоска.
Я видел женщину в окне,
Что вроде улыбнулась
мне.
МАМЕ
В окно ты смотришь,
мама, — ждешь,
Ждешь своего шального
сына.
Перечеркнул дорогу
дождь,
В душе и холодно, и сыро.
Прошел заиневелой зябью
И вот — осыпавшийся лес,
Мои глаза, мерцая, зябнут,
Как звезды в сумерках
небес.
Но молод я — и в жизни
ветхой
Немало спрятано минут,
Когда черемуховой веткой
В улыбке зубы полыхнут!
Ну что ты смотришь,
вновь вздыхая?
Я выбрал путь —
не повернешь.
Не навсегда, поверь,
родная,
Перечеркнул дороги
дождь!
Дождь на земле залижет
раны,
И снег на них падет
скользя…
А на кресте оконной рамы
Твои печальные глаза.
* * *
Без слез
Прочитываю надписи,
Что на могилах у солдат.
Они стояли. Молча.
Насмерть.
И
Выстояли.
И
Стоят!
РОСТОВ ВЕЛИКИЙ
Старинный город, мной
исхоженный
Не только вдоль
и поперек.
Тысячелетний,
омоложенный,
Ты словно детства
островок.
Когда вдали я жду
с надеждою
Твоих родительских
вестей,
Твою всесветлость
исповедую —
Мне так в пути ступать
верней.
Не говорю слова окольные
И не скрываю чувства
тьмой,
Ведь громогласье
колокольное —
Оно поддержит голос мой.
Ростов, осенена дорога
С рожденья до скончанья
дней
Не тою крестной
силой Бога,
Но силой русскою твоей.
И если всех ночей
бессонность
Вместить в одну строку
смогу,
Скажу одно: ты —
это совесть.
Я совесть чистой берегу.
ДОБРОТА
И. А. Смирнову
В скороспелых сужденьях
нелепый,
Мчу сквозь жизнь, закусив
удила,
Я из глины богами
не леплен —
Меня мамка на свет
родила,
Оттого-то в грохочущем
голосе
Прорывается бабья
грусть.
И любые людские горести
Врачевать своим сердцем
берусь.
Не приемлю холодность
вежливую.
Верю крепким пожатиям
рук!
Лгут про то, что услугой
медвежьею
Доброта обернется вдруг.
Я нескладен — подумаешь,
важность!
Мне достаточно складной
судьбы,
А фигуры моей
угловатость —
От углов деревенской
избы.
* * *
Не видно звезд,
И свет луны
Сны
Не окрасит в голубое,
И тьмою небеса полны,
И тишина над головою.
Но все горит мое окно.
Видно
Над каждою верстою…
Пускай кому-нибудь
Оно
Покажется звездою.
