Высокими, стройными выросли березы рядом с одноэтажным зданием медпункта в поселке Красный Бор Ярославского района. А когда более полувека назад принесла их из леса и посадила здесь Мария Александровна Шарапова, это были тоненькие, жалкие прутики. И здание было совсем новеньким.
Во второй половине его и поселилась тогда заведующая медпунктом со своей семьей. Сорок лет здесь проработала и до сих пор живет. Подъедет на инвалидной коляске к окну и смотрит на свои березы, на свой двор и садик. Вспоминает. Большая жизнь за плечами, много в ней было и горя, и радостей. Есть что вспомнить, о чем людям рассказать.
ЛИНИЮ МАННЕРГЕЙМА ПОТРОГАЛА РУКАМИ
Родилась Мария Александровна 25 июля 1919 года в селе Покровское Мологского уезда. Детей в семье было много, но выжили только трое: она, сестра Анастасия да брат Василий. Когда училась в четвертом классе, семья уехала на Украину, а через два года назад засобирались. На ту пору возвращаться было некуда — родное село ушло на дно Рыбинского моря. Купили домик под Пошехоньем. Мария уехала в Рыбинск и поступила в фельдшерско-акушерскую школу. По окончании ее работала в одной из женских консультаций города. А тут и 1939 год подоспел, началась финская война. В военном билете Марии Александровны Шараповой значится, что 10 сентября 1939 года она была призвана на учебные сборы Рыбинским РВК и через четыре дня приняла присягу. В звании рядового стала хирургической медсестрой 1902-го эвакогоспиталя. Приходилось не только лечить, но и самой ездить за ранеными. Хотя, как говорит Мария Александровна, раненых было не так уж и много, больше обмороженных. А однажды привезли бойца с большой потерей крови. Пришлось прямым переливанием отдать ему свою кровь. На Карельском перешейке собственными глазами видела она знаменитую линию Маннергейма. Ту самую, которая сооружалась 12 лет и представляла собой мощнейшее укрепсооружение длиной по фронту около 135 километров. Советским войскам ее удалось прорвать лишь дважды — один раз в финскую, другой раз в Великую Отечественную войну в 1944 году. Не только видела Мария Александровна эту самую линию, но и руками потрогала ее покатые булыжные бока.
Свой военный билет Мария Александровна Шарапова хранит, хотя не числится участницей войны, никаких льгот у нее нет. Никогда не обращалась она к большим военным начальникам, не требовала и уж тем более не просила. Не участница — значит не участница. Им, не нюхавшим пороха, не возвращавшим к жизни искалеченных людей, конечно, видней, кого числить в участниках войны, кого нет. Финская война значительно померкла на фоне Великой Отечественной. Потому и котируется она невысоко, и участниками ее признаны лишь те, кто непосредственно участвовал в боевых действиях. Персонал госпиталей, находящийся в финскую войну вне зоны боевых действий, по закону к таковым не относится.
ЗА 56 ЛЕТ НИ РАЗУ ДУРОЙ НЕ НАЗВАЛ
Замуж она вышла в 1941 году. Ее муж, Константин Степанович Шарапов, работая на строительстве Рыбинской ГЭС, имел бронь. Но в 1942 году ушел на фронт и служил механиком на одном из боевых аэродромов Калининского фронта. В 1943 году родилась дочь Галина. Сын Николай появился на свет уже в 1954 году, когда семья Шараповых перебралась в Ярославль. Здесь, в этом доме, где живет нынче Мария Александровна со своей дочерью, он и родился. Сюда же он потом и жену привел, здесь же появились на свет двое его детей.
Тяжелым был ребенок. Родился двойниковым — сестра его весила всего 900 граммов, а он — 1 килограмм 200 граммов. Девочка умерла сразу же после крещения, а парнишку мать выходила. Такой крепкий хлопец получился: и ростом, и обликом — отцовская копия.
Константин Степанович Шарапов был не только верным спутником, но и в основной работе помощником. Когда семья переехала в Ярославль, он поступил в мединститут и три года учился на фельдшера. Хмельного в рот не брал. «56 лет прожили вместе, — говорит Мария Александровна. — Ни разу дурой не назвал. Работящий был». А еще любил на гармони играть. Он умер 10 лет назад. Гармонь его до сих пор хранится в семье Шараповых. Иногда на ней внук Илья упражняется, когда приезжает в гости к бабушке. А всего у Марии Александровны трое внуков и одна правнучка.
ТАКИХ ТРУЖЕНИЦ НАМ ТЕПЕРЬ НЕ НАЖИТЬ
Семья росла и множилась. Забрали из деревни свекра со свекровью. Тут они жили до смертного своего часа. «Золото у меня была, а не свекровь», — вспоминает Мария Александровна. Многие сельчане думали, что это не свекровь, а мать родная — такими теплыми были отношения между невесткой и свекровью. Сразу по вселении в новый дом разбили огородик, завели кур, уток, гусей. А сколько работы было! Ведь красноборский медпункт обслуживал все населенные пункты в радиусе 10 километров. Случалось по 11 — 12 вызовов в день. Причем в любую погоду, в любое время дня и ночи при отсутствии транспорта. Каждая тропинка, каждый кустик в своей округе были знакомы красноборскому фельдшеру. Теперь медпункт работает до 13 часов, обслуживает только жителей поселка, а его хозяйка живет в городе. Отработала положенное время — и нет ее. Как-то сказала она своей предшественнице: «Как же вы здесь жили, ведь ни минуты покоя, наверное, не было».
Да, действительно, с покоем была напряженка. При таком объеме работы выходных дней Мария Александровна не знала. Частенько приходилось ей принимать роды на дому. Ведь роддома поблизости не было, а младенец ждать не будет. Очень многие из красноборцев и жителей окрестных мест обязаны своим появлением на свет Марии Александровне Шараповой. Нынче уже ее приемыши сами имеют детей. Сельские жители на похвалу скуповаты, однако про Марию Александровну многие говорят, что таких тружениц, как она, им теперь не нажить.
А ЛОШАДЬ НА КАЖДОМ ШАГУ ПРОВАЛИВАЕТСЯ
В какие только передряги не пришлось попадать сельскому фельдшеру за 40 лет службы. Но этот случай она запомнила особо. Дело было в марте, лед на Волге уже хлюпал. И вот прибегает к Шараповым директор совхоза: «Выручай, Мария Александровна, жена кровью исходит». Поглядела фельдшерица и поняла, что больную надо срочно госпитализировать. Позвонила в город, с той стороны обещали прислать «скорую помощь». А до машины надо было довозить больную самостоятельно. Выделил директор лошадь с телегой и возчицу дал, отчаянную женщину. Другая бы, наверное, и не рискнула вывести свой экипаж на ходящий ходуном лед. «Едем, — вспоминает Мария Александровна, — а лошадь на каждом шагу проваливается, и вода следом за нами проступает. А в объезд через мост очень далеко, можем и не успеть нашу болящую живой доставить». Вроде и не очень верующей была Мария Александровна, а тут, пока ехали, вдруг и молитвы стали вспоминаться. Так с Божьей помощью и перебрались на другой берег. Уж сколько лет прошло, а как вспомнит, так и в дрожь бросит — уж не кто иной, как Бог, помог тогда и самим живыми остаться, и совхозное добро в целости сохранить, а главное — спасти истекающую кровью женщину.
БОЛИТ ДУША ЗА РОССИЮ-МАТУШКУ
Помимо основной работы Мария Александровна более 25 лет избиралась депутатом сельского совета. Тогдашнее депутатство с нынешним не сравнить. Ни палат каменных, ни пенсий повышенных, ни льгот, ни сумасшедших зарплат. А вот работы было под завязку. Ведь не во дворцах она заседала, а жила тут же бок о бок со своими сельчанами. Все их беды были и ее бедами. Вместе с ними стояла в очередях, сажала огород, птичник свой обихаживала. Все время на виду была. Всего, что сделала на своем веку Шарапова как депутат, она и не припомнит, а вот дорогой, по которой ходит нынче автобус маршрута N 123, она по праву гордится. Много крови попортила она и себе, и начальникам, прежде чем дорога эта соединила город со многими населенными пунктами, куда в распутицу было не добраться. А всех наград ей за ее депутатский труд — стопочка депутатских билетов из серенького полукартона. Да она, кажется, и не горюет об этом. «Самая обыкновенная, — говорит, — жизнь у меня была. Работали, о наградах не думали».
Ох, как не хватает нынешнему Красному Бору таких депутатов, каким была Мария Александровна Шарапова. Ведь шутка ли, в поселок, расположенный в полукилометре от города, так и не удосужились провести радио. Даже для того, чтобы часы проверить или прогноз погоды узнать, приходится включать телевизор. Теперь уж, конечно, радио — это вчерашний день, но можно бы приложить депутатские руки и к обеспечению поселка горячей водой. Чуть ли не под окнами поселка вырастают городские многоэтажки, а поселянам воду приходится греть на газу. Ведь поселок не такой уж и маленький — около 400 жителей. Многого не успела сделать Мария Александровна, а того, что она недоделала, доделывать некому. Понимает это все бывшая красноборская фельдшерица. Оттого и рождаются у нее такие нерадостные строки:
До войны неплохо жили,
Ни о чем мы не тужили.
Цены нам на все снижали,
Решеток в окнах не держали.
А теперь такая жизнь,
Хоть живыми в гроб ложись.
Она читает мне свои незамысловатые строчки то с листа, а то наизусть. Память еще хорошая. Читает, к слову сказать, без очков. И не только свой крупный почерк разбирает, но и мелкий газетный шрифт — любимую газету «Золотое кольцо», которую выписывает более 10 лет, бывает, что и целиком прочитывает. Интереса к общественной жизни, к политике, экономике она не утратила, потому и болит душа за родную страну. А как же ей не болеть, ведь уж кто-кто, а Мария Александровна Шарапова служила России-матушке по совести, себя не жалея, о почестях не заботясь.
