Заволжский район хотя и самый протяженный в Ярославле, но явно обделен по числу мемориальных досок и памятников. Поэтому так трепетно воспринято здесь открытие памятной доски на Красноборской улице, 7а. В этой девятиэтажке, построенной у самого леса в середине 1970-х годов, жила композитор и поэт, педагог-новатор Людмила Горячева.

Это имя хорошо известно не только в Ярославле. В 1964 году она окончила Собиновское музыкальное училище по классу композиции. Своим учителем считала известного ярославского композитора Владимира Михайловича Евстратова.

Двадцать лет Людмила Николаевна преподавала в детской музыкальной школе N 6, расположенной в микрорайоне, называемом теперь «пятерка». Затем работала в общеобразовательной школе N 59, что в Заволжском районе Ярославля. Учитель музыки стала душой появившегося в этой одиннадцатилетке эстетического отделения. Работала по системе знаменитого композитора Дмитрия Кабалевского. Вместе с обычными мальчишками и девчонками Людмила Николаевна сочиняла детские оперы, готовила музыкальные спектакли.

Стремилась не забывать и о собственном творчестве. Она написала более 30 песен. Первую сочинила, еще когда училась в школе. По настоятельной просьбе друзей отправила свое произведение в Москву. Это ее «Первое признание» затем исполнила по Всесоюзному радио Елена Камбурова, которая, кстати, тогда тоже дебютировала в эфире.

Музыкальным сочинительством талант Людмилы Горячевой, однако, не ограничивался. Она написала много стихотворений, первое из них — в пять лет. Как и ее песни, они отличаются трепетной исповедальностью, столь редкостной в наше время.

Обо всем этом мне рассказал Валерий Павлович Горячев, проживший 35 лет в счастливом браке с Людмилой Николаевной. О теплой, доверительной атмосфере, царившей в их отношениях, она написала незадолго до своей кончины.

Ты для меня — вода живая,

Мой ласковый,

Мой нежный друг.

Как изменилось все

вокруг!

Ведь для меня и быть,

и жить —

С тобою быть,

Тебя любить,

Моя святыня.

***

Нам вперед отсчитаны

дни

И для солнца, и для ласки.

Ровно в срок мы уйти

должны

Из прекраснейшей

сказки.

Поначалу, однако, жизнь Валерия и Людмилы мало походила на сказку, хотя ее элементы, надо признать, порой и проскальзывали. Он родился в предвоенном 1940 году, она — под грохот бомб в 1942-м. Одна из них, когда Люда появлялась на свет, пробила крышу и пол, но не взорвалась. Судьба, видать, уже тогда чудесным образом отметила ярославну.

Чуть позже поистине сказочный подарок преподнес девушке ее отец Николай Федорович Манюнин, подарив дочери рояль, — так он ценил талант, проявившийся у Людмилы. В этом не было бы ничего необычно-сказочного, если не знать, что семья их была многодетной. Люда — шестой ребенок из десяти родившихся у начальника смены шинного завода и гардеробщицы филармонии.

«С будущей моей женой, — рассказывает Валерий Горячев, — меня познакомил однокурсник с нашего вечернего отделения Ярославского технологического института, где я учился». Сейчас этот вуз называется Ярославским техническим университетом.

«А название специальности, по которой довелось обучаться, за один присест, пожалуй, и не произнесешь, настолько оно длинное — «инженер-механик по автоматизации и комплексной механизации химико-технологических процессов», — улыбается Валерий Павлович. Столь непроизносимо длиннющее название, однако, не помешало впоследствии Валерию Горячеву написать учебник по этому профилю для учащихся техникумов нефтехимической промышленности.

Итак, Люся, бывшая одноклассница студента-вечерника, была уже на третьем курсе Собиновского училища. В квартиру Людмилы, что находилась неподалеку от моторного завода, вспоминает Горячев, тянуло всех, кто учился вместе с нею в школе. Впрочем, к многолюдью девушке, имевшей уйму братьев и сестер, было не привыкать. Ее мама Александра Дмитриевна приехала из затопленной Мологи и получила потом звание матери-героини. «Когда я уже познакомился с Людой, — вспоминает Валерий Горячев, — Александра Дмитриевна покупала нам билеты на концерты классической музыки, проходившие в Ярославле. Живьем мы переслушали всех корифеев — Ростроповича, Рихтера, Гилельса, Когана».

В жизнь Валеры музыка тоже вошла с самых юных лет. Как и война. Он помнит, что, когда ему было года два, город перенес сильнейшую бомбежку. Мать мальчонки Анна Петровна, услышав по репродуктору объявление о воздушной тревоге, бросилась в бомбоубежище, находившееся в подвале дома. Двухлетнему крохе запомнилось, как они запутались в какой-то проволоке. Безостановочно хлопала входная дверь, за которой на улице страшно гремело и освещалось всполохами взрывов.

Черная тарелка радиорепродуктора заменяла Валерке и отца, который ушел на фронт и погиб в 45-м, и мать, работавшую аппаратчицей на заводе СК. Оставшись один в затемненной комнате, мальчик слушал все, что передавали по радио. Запомнились и театральные спектакли, и классическая музыка. «С тех пор, — говорит Валерий Павлович, — могу на слух определить, кто играет на рояле — Гилельс или Рихтер». Даже его жена, имея музыкальное образование, поражалась, как он, слушая старые хрипящие пластинки с дореволюционными записями певцов, определял, кто поет — Леонид Собинов или Дмитрий Смирнов.

В послевоенное время, находясь у своего дома на пересечении проспекта Октября и Республиканской улицы, Валерий Горячев различал по гудкам теплоходы, прибывавшие в Ярославль. А когда семья стала жить в Заволжье, он в предночную пору слышал там скрип трамваев, разворачивавшихся на Красной площади.

Людей с таким чутким ухом, конечно, еще можно встретить. Но вот чтобы человек по слуху определял, правду ли говорит его собеседник — такое, признайтесь, вряд ли вы встречали. Между тем, как признается Валерий Горячев, он по малейшей интонации улавливает, лгут ему люди или нет. В общем, живой детектор лжи, по-научному — «полиграф», да и только! Правда, как человек воспитанный, Валерий Павлович никогда не говорит собеседникам, что раскрыл их, мягко говоря, неискренность.

После школы Горячев работал электрослесарем КИП на заводе СК. Себя он называет потомственным киповцем и эсковцем. Его отец Павел Иванович сначала строил первый в мире завод синтетического каучука, а потом работал на нем. Как киповца, Валерия вскоре пригласили преподавать в Ярославском химико-механическом техникуме, хотя в то время он еще учился на пятом курсе вечернего отделения института. В ЯХМТ, находившемся тогда на Республиканской улице, Горячев отработал тридцать лет, обучая молодое поколение настройке, монтажу и наладке контрольно-измерительных приборов и автоматики.

На любовно-семейном фронте события между тем развивались не так стремительно. Период ухаживания за Людмилой продолжался у Валерия немыслимое по нынешним понятиям время — четыре года. После свадьбы Горячевы поселились в коммуналке, где жил Валерий. Располагалась она на проспекте Октября, в «эсковском» доме с аркой.

Когда у молодоженов родился сын, в 17-метровой комнатке стали жить пять человек. По соседству — еще пять семей.

Попробовали было пожить год у Людиной мамы. Хотя некоторые из пяти братьев и четырех сестер Людмилы уже создали свои семьи и уехали из отчего дома, народу в нем все же оставалось немало…

Когда глава молодой семьи отработал три года в техникуме, к нему на дом пожаловали коллеги. Увидев, в каких условиях он живет, поставили на жилищную очередь. Ждать пришлось бы очень долго, да помог случай. Один из преподавателей ЯХМТ получил квартиру, и Горячеву дали его прежнюю освободившуюся комнату. Она оказалась хотя и в коммуналке, но поистине уникальной. Располагался этот уникум с печным отоплением в бывшем доме купца Кудасова, что на Красном съезде, около Волжской набережной.

Целый год Горячевы с превеликой радостью и удовольствием топили старорежимную печку, хотя семей в этой коммуналке было чуть не в два раза больше, чем на прежней квартире, — девять. Радость же объяснялась просто: площадь, занимаемая любящей музыку семьей, составляла уже 24 метра. А главное — высота помещения — под пять метров!

«Жить, конечно, можно и в коммуналке, — считает Валерий Горячев. — Если ладить с соседями. Ну а когда, бывало, с кем-то не поладишь — шагнули две ступеньки, и мы на набережной. Все проблемы остались где-то далеко-далеко позади… А рядом, в паре кварталов от дома, филармония!»

Потом в старинном доме сделали капитальный ремонт, а печку заменили на центральное отопление. В 1975 году Горячевы переехали за Волгу, на Красноборскую улицу. Живя здесь, подвижник-педагог Людмила Николаевна создала свою эстетическую школу. Горячеву называли большим знатоком и другом ребячьего творчества. Дети ее обожали. Но в 2001 году тяжелая болезнь оборвала жизнь талантливого педагога…

Валерий Павлович Горячев уже три года как пенсионер. Однако у него нет проблемы, чем занять появившееся свободное время. Увлекается музыкой, играя на гитаре. Изредка выступает с концертами, исполняя в основном классику. «Вот это, — признается Валерий Павлович, — моя отдушина».

Понимающий, любящий единомышленник Людмилы Николаевны, он стал хранителем ее творческого наследия. Валерий Павлович по-рыцарски верен ее памяти. Сейчас вместе с председателем объединения корпоративных музеев Верой Викторовной Кузнецовой готовит книгу о композиторе, поэте, педагоге Горячевой.

А инициаторами открытия памятной доски на доме, где жила Людмила Николаевна, стали ее друзья и почитатели таланта. Сколько чиновных кабинетов пришлось обойти председателю комитета общественного самоуправления N 1 Заволжского района Галине Павловне Бальцер, доказывая — память о нашей землячке должна быть сохранена! Соседи-заволжане, ярославцы не забудут поэта, певца родного края Людмилу Николаевну Горячеву, воспитавшую много благодарных учеников. Не забудет Людмилу и ее Рыцарь…