Острые критические материалы всегда вызывают полемику на страницах газеты, ведь на одну и ту же проблему у каждого свой взгляд и своя точка зрения. Не стал исключением и «Свиной голодомор» Людмилы Урб, «ЗК» N 122 от 10 июля, где рассказывалось о развале свинарника в бывшем племзаводе «Чебаково».
Первым, кто прислал письмо в редакцию, стала Любовь Николаевна Каторина, бывший генеральный директор племзавода «Чебаково».
Уважаемая редакция газеты «Золотое кольцо»!
Пишет вам бывший генеральный директор ООО «Племзавод «Чебаково» Каторина Любовь Николаевна. Вы хотели посмотреть мне в глаза и увидеть, не стыдно ли мне за то, что произошло со свинарником, да и в целом на предприятии. Ну что же, сразу скажу, что не стыдно. А за что?
За то, что, придя в совхоз «Чебаково» в апреле 1988 года на выборную должность директора, я первым своим распоряжением вернула рабочим и пенсионерам их дома в деревнях, отобранные прежним директором? За то, что за период моей работы
совхоз из рядового предприятия в 1997 году, когда разваливались другие, получил статус племзавода и завоевывал 2 — 3-е места в России по племенной работе? За то, что за этот период построено более 35 км дорог с твердым покрытием? Построено более
20 одноквартирных 5-комнатных домов? За то, что предприятие оплачивало учебу детей рабочих, в какой бы вуз они ни поступили? За то, что за этот период проведен магистральный газопровод протяженностью более 12 км, а когда я пришла работать, не было даже документации?
Если обо всем этом кто-то и забыл, то я и не рассчитывала, что после моего ухода на пенсию все это будет поставлено мне в заслугу, я просто честно и добросовестно выполняла свои обязанности.
Перед предприятием моя возможная вина только в том, что, когда закончилось бюджетное финансирование, были потрачены деньги, заработанные коллективом, на окончание строительства детского комбината в поселке Никульском, и при передаче социальной сферы на бюджет района предприятие два года содержало ЖКХ двух поселков на свои деньги. Но я не жалею о том принятом мною решении потому, что прекрасно знала: не дострой садик — будет в центре поселка такая же разруха, как и с недостроенной школой и недостроенным зданием института, не содержи ЖКХ в те два года — в поселке Никульское и Чебаково люди были бы без тепла и воды.
Что касается свиноводства, то все делалось для сохранения уникальной брейтовской породы, выведенной на Ярославщине нашими предками. Даже в 2005 — 2006 годах, когда свиноводством руководила моя дочь, показатели также были не только традиционно лучшими в Ярославской области, но и одними из лучших в России. С января по июль 2007 года из-за большого импорта иностранной свинины цены упали до такой степени, что даже я за многие годы работы такого не припомню, хотя потрясения такого рода случались и раньше. Что за этим следует, никому объяснять не надо.
В начале октября 2007 года свиноводство за счет официально оформленного кредита перешло в КФХ (крестьянско-фермерское хозяйство), и я взяла на себя ответственность по его восстановлению. Положение на свинарнике стало стабилизироваться. Но кому-то это не понравилось, и появились заказные телепередачи, искажающие факты, что и подтвердила комиссия, в состав которой входили представители прокуратуры, ветнадзора, областного АПК, банка. Такой документ у меня есть, единственное, что было поставлено в вину, так это то, что на свинарнике на этот период не было ветврача, но поросята прошли обследование, и какой-либо инфекции не было, проводились плановые прививки. Начались и продолжались работы: был наведен порядок как на дворах, так и на территории, начались плановые случки, кстати, хочу сказать, что случки всегда велись только искусственным методом. Россельхозбанк готов был дать кредит на пополнение оборотных средств КФХ, о чем и было сообщено на заседании у замдиректора департамента областного АПК Филиппова, на что был получен ответ: «Не надо, не надо». Вместо кредита 26 декабря 2007 года на свинарник приехала комиссия о передаче дел другому предприятию, что и было сделано.
То, что случилось в дальнейшем, не поддается никаким словам: порода полностью погублена варварским способом. Но при чем здесь я и моя дочь, которая искренне хотела работать в сельском хозяйстве, а вместо этого получила одни сплетни и оговоры, в том числе и от департамента АПК.
Что касается невыплаты заработной платы по ООО «Чебаково», то Прокофьева не работает генеральным директором этого предприятия с конца августа 2007 года, и со всем коллективом проведен расчет по июль включительно. Единственный, кто не получил зарплату с марта месяца, это она сама.
Да, я вступила в должность генерального директора ООО «Чебаково» в конце декабря 2007 года, и не потому, что мне этого хотелось, просто рабочим негде было получить трудовые книжки, да и деньги, которые получены в 2008 году через службу судебных приставов, тоже были взысканы мной с должников ООО «Чебаково».
За двадцатилетний период работы в директорской должности я привыкла, что вокруг моего имени ходит много слухов и сплетен, и относилась к этому спокойно, да и сейчас тоже. Просто мне надоело: сколько можно? Пусть это будет на совести тех, кто организовал, по сути дела, травлю и перевирает факты. Мне не было бы обидно, если бы «хозяева», которые пришли потом, сохранили уникальную породу, но до этого, по всей вероятности, никому нет дела, легче свалить все на кого-то другого. Да и кроме свиноводства с племзавода проданы на мясокомбинат стельные коровы ярославской породы. Где же был при этом департамент АПК? А ведь этих коров хотело купить на разведение одно из предприятий Тутаевского района, потому что они имеют хорошую родословную.
Обидно за погубленные породы не только мне, но и Инне Леонидовне Кузнецовой, которая много сил и здоровья положила для создания на предприятии генофонда ярославской породы, Галине Александровне Кудрявцевой, уникальному зоотехнику-селекционеру, которая практически не только сохранила уникальные свойства брейтовской породы свиней, но и улучшила их.
