В далеком детстве я слыхал, что есть в Ярославской области Большая дорога и люди, которых называют «могилевцы». Когда я пошел учиться в Воздвиженскую начальную школу в селе Игрищи, пришлось мне переходить на ту самую Большую дорогу, которая соединяет Ярославль с Угличем. Среди учеников в школе оказались и могилевцы — обычные дети с обычными фамилиями.
Жили в деревне Глебово и хуторном селении Горки. Располагались они на этой Большой дороге в 35 — 40 километрах от Ярославля.
Семь классов я закончил в Ярославле в средней школе N 36 в 1941 году. Это большое здание было на краю фибролитового поселка. Теперь оно выглядывает на проспект Ленина из-за здания арбитражного суда.
Вместе со мной закончили учебу несколько интересных людей. Так, Леша Киселев, инженер Ярославского моторного завода, не одобрил очередное письмо ЦК КПСС, а коллеги его поддержали. Было это во время правления Никиты Сергеевича Хрущева. Актриса Волковского театра Валя Шпагина, Леша Соленников был заместителем главного инженера завода «Полимермаш». Училась с нами и Зина Терешкова.
Запомнился мне момент, когда на родительском собрании к моей маме подошла мама Зины и завязался у них разговор. Оказалось, что они землячки. Моя мама родом из деревни Никульское, а мама Зины из деревни Залужье. Обе деревни на дороге Ярославль — Углич.
Перед окончанием учебы в седьмом классе наш классный принес большой разграфленный лист бумаги, в котором каждый из нас должен был заполнить свою строчку. Когда Зина заполняла свою, то стала волноваться. Это заметил классный. Спросил ее, в чем дело. «Я не знаю, что написать про национальность. У меня мама русская, а папа могилевец». — «Пиши — русская».
Когда в 1963 году на радио и по телевидению объявили, что в космосе Валентина Терешкова, мне было ясно, что это наша землячка из деревни Маслениково, что в четырех километрах от Никульского в сторону Тутаева. Потом я читал книжку, посвященную космонавту Валентине Терешковой, где сказано, что родители ее родом из Витебской губернии, а это Белоруссия.
Однажды во время отпуска в Ярославль приехал живший на Украине старший брат со всей семьей. Решили мы посетить родные места и побывать в музее «Космос».
К нам вышла директор музея, бывшая учительница Вали Терешковой из ярославской школы N 32 Людмила Алексеевна Космалева, и повела нас по музею. Прошли мы по основному зданию и оказались в муляже дома Терешковых. Тут она сказала, что не знает, как оформить стол, постелить скатерть или клеенку, и окна — какие занавески. Я предположил, что по тем временам, скорее всего, и на столе, и на окнах ничего не было. Еще она на соседский дом обратила наше внимание и сказала, что это дом крестьянина-середняка. Космалева, очевидно, не знала, что этот дом принадлежал кулаку. Этот кулак — наш дед. Но это другая история. На этом месте сейчас стоит местный дом культуры.
В 1941 году я поступил в Ярославский химико-механический техникум (ЯХМТ), располагавшийся на улице Республиканской (напротив здания МВД). Начали учебу по сокращенной программе по восемь часов в день. Намечалось закончить учебу за три года, а мы еле-еле управились за четыре. По закону военного времени много занимались сельскохозяйственными работами, пилили лес. А еще наша мужская группа изучала военное дело, чтобы по окончании быть готовыми военными специалистами и попасть на войну. Так получилось, что техникум мы закончили в конце мая 1945 года.
Как-то для нас устроили в клубе деревни Костяево концерт. Артистами были дети-блокадники из Ленинграда. Расчет был таков, чтобы мы, кто сколько может, поддержали детей, живших пансионом в этом клубе.
После концерта ко мне подсел местный старичок, и мы с ним разговорились. Оказалось, что эта деревня была заселена тоже могилевцами, которые приехали в ярославские края из болотных мест Белоруссии и расселились не только по Большой дороге. Было это по решению царского правительства. Как сказал мой собеседник, переселенцы из Белоруссии (могилевцы) должны были внести соответствующую плату за переселение и устройство. Устроиться на месте белорусы смогли, а вот рассчитаться не успели. Было это до мировой войны и Великой Октябрьской революции. Советская власть долг переселенцев забыла.
Несколько лет тому назад решил я пешим ходом прогуляться от Никульского до Масленикова. Дорога ныне асфальтовая до Тутаева. Шел я, шел, никто не попался навстречу и никого не догнал. Но радость: вижу указатель «д. Маслениково» — четыре километра от Никульского. Вхожу — ни души. Смотрю, вокруг меня начал собираться народ. Спрашивают: кто я, что мне нужно и кто мне нужен. Говорю, что ищу дачника-родственника. Подходит ко мне вплотную пожилая женщина и командует: «Вот что, дорогой, ты пришел в русское Маслениково, а тебе надо белорусское. Да смотри, дождь на подходе. Давай-ка скорым ходом вниз по дорожке, там и найдешь своего родственника».
Туча рассеялась, и я оказался в белорусском Масленикове, на родине землячки-космонавта. Тут я и нашел своего родственника.
Костяево и Маслениково (белорусское) были когда-то помещичьими усадьбами. Мой племянник поставил свой дом на месте, где когда-то находился господский парк.
Последний раз в родных местах я был пять лет назад 27 сентября в престольный праздник Воздвиженье. Постоянных жителей не видно, а дачники уехали по городским квартирам. От церквей остались только остовы. Школы в Игрищах и в Алексейцеве отсутствуют. Рядом с музеем «Космос» стояла недостроенная современная школа. Готова ли она сейчас да и нужна ли она?
Есть такое выражение — каждому свое. Вот две семьи родственников Терешковых. В одной семье Зина, в другой Валя. Семья Зины, как кулацкая, — мать, отец, сын Коля и дочь Зина — была сослана в Казахстан. Брат Зины, Николай Прокофьевич Терешков 1924 года рождения, тоже учился в школе N 36, работал на моторном заводе заместителем директора, Зинаида Прокофьевна Терешкова после учебы в ЯХМТ жила и работала по распределению в городе Ефремове Тульской области. Уйдя на пенсию, с семьей вернулась в Ярославль.
Ну а про Валентину Владимировну Терешкову добавлю, что в числе ее многих наград и званий есть «Почетный гражданин города Витебска».
