Купцы Затрапезновы в Ярославле оставили серьезный след и хорошо известны. Иван Максимович был основателем Ярославской Большой мануфактуры, а его брат Дмитрий — Малой. Об этом писано-переписано, и конечно, по праву. А вот о том, что у их отца Максима Семеновича Затрапезнова был брат Петр, знают только специалисты-историки. Да и то сказать, ничего особенно примечательного не оставила по себе Петрова родословная ветка.
Купцы Затрапезновы в Ярославле оставили серьезный след и хорошо известны. Иван Максимович был основателем Ярославской Большой мануфактуры, а его брат Дмитрий — Малой. Об этом писано-переписано, и конечно, по праву. А вот о том, что у их отца Максима Семеновича Затрапезнова был брат Петр, знают только специалисты-историки. Да и то сказать, ничего особенно примечательного не оставила по себе Петрова родословная ветка. Представители ее на протяжении нескольких веков торговали железом, владели паяльной мастерской и были далеко не бедными. Отросточки этой ветки, как теперь выясняется, сохранились до нынешних дней в Ярославле.
ВЕРЬ НЕ ВЕРЬ, А ПРОВЕРИТЬ НЕ МЕШАЛО
24 октября в газете «Золотое кольцо» был опуб-ликован материал «Город мертвых», где рассказывала я о сегодняшнем невеселом состоянии Леонтьевского кладбища. Безо всякого умысла, просто как пример гибели старых захоронений, упомянула я в своем повествовании о трех могильных камушках, выскочивших, как грибки-боровички, прямо на пешеходную кладбищенскую дорожку. Хотя и непростыми были эти боровички — под одним из них упокоилась Мария Матвеевна Затрапезнова, а под другим — семь Затрапезновых младенцев: Федор, Алексей, Ольга, Римма, Сергей, Екатерина, Надежда. Через несколько дней
после публикации в редакции раздался звонок, а еще через несколько мы с фотокором Виктором Орловым сидели в квартире Николая Александровича Кукушкина. Но приехали мы не к нему, а к его теще — Евгении Михайловне Подобедовой. Именно ее Николай Александрович в телефонном разговоре назвал одной из представительниц рода Затрапезновых.
Между тем до сих пор принято было считать, что потомки этого славного купеческого рода в нашей области давно не проживают. Верь не верь, а проверить не мешало. Надеялась я очень, что вот сейчас покажет Евгения Михайловна нечто такое, после чего останется только ахнуть и сообщить народу, что не все еще Затрапезновы ушли в сырую землю. Увы, чуда не случилось. Показала Евгения Михайловна фотографию, на которой ее мать с отцом изображены. Старая фотография, начала 20-х годов ХХ века. Ну и что с того? Даже подписи на ней никакой. Показала свидетельство о смерти матери — Прасковьи Семеновны Гусевой. И опять же никакими Затрапезновыми не пахнет. Стала вспоминать, но и в воспоминаниях точных зацепок мало. Родилась Евгения Михайловна в 1931 году, когда матери было 39 лет. Уже будучи в сознательном возрасте, пыталась расспрашивать матушку свою о том о сем. Да не те были времена, когда люди охотно рассказывали о своем прошлом. Говорила только, что училась в гимназии, что сводная сестра ее Анастасия с ней не зналась, упрекала в том, что она вышла замуж за человека из простых. Рассказывала еще о своем брате Константине Семеновиче Затрапезнове, который в начале 20-х годов окончил медицинский факультет Демидовского лицея и уехал работать земским врачом в Большое Село. Там его вскоре убили, похоронен на Леонтьевском, рядом со своими предками. Но могилы не сохранилось. Дочь у него была, вышла замуж за военного и куда-то уехала вместе с ним и со своей матерью. Так и потерялись. Где похоронены бабушка и дед, Евгения Михайловна так от нее и не добилась. От деда и бабки остались у нее в памяти только имена — Семен и Серафима, ведь она не застала их в живых. В общем, данных собралось негусто, но поработать с ними было можно. Историк Наталья Сергеевна Землянская поддержала мою идею покопаться в данном материале, потому как представители рода Петра Затрапезнова и в самом деле могут быть в Ярославле. Подтверждение ее словам нашла я в книге Алексея Грязнова «Ярославская Большая мануфактура», которая, правда, вышла в свет еще в 1910 году. Ее автор, предваряя родословную купцов Затрапезновых, пишет: «Только род младшего сына Семена Затрапезнова — Петра — и по сей день имеет в Ярославле своих представителей».
А ГРИБКОВ-БОРОВИЧКОВ ОКАЗАЛОСЬ ПЯТЬ
И я снова пошла на Леонтьевское. При более тщательном осмотре места захоронения Затрапезновых я обнаружила, что «грибков-боровичков» здесь не три, а пять. Помимо уже упомянутых есть здесь и камушек, под которым лежат Константин Федорович, умерший в 1863 году в возрасте 35 лет, Параскева Васильевна, умершая в 1882 году в возрасте 61 года, и Мавра Федоровна, умершая в 1889 году в возрасте 85 лет. Рядом с ними лежит Николай Семенович Затрапезнов, умерший в 1897 году в возрасте 20 лет. А под пятым камушком нашла себе приют Евлампия Никаноровна Затрапезнова, умершая в 1880 году в возрасте 26 лет и прожившая в супружестве 10 лет. А за камушками уже современный крест, под которым нашли свой последний приют Прасковья Семеновна (1892 — 1960) и Михаил Васильевич (1884 — 1946) Гусевы — родители Евгении Михайловны Подобедовой. В этой же оградке есть могила и Андриана Васильевича Казаковшенка (1874 — 1952). Это отец мужа сестры Евгении Михайловны Анны. Правда, про оградку можно сказать, что ее здесь скорее нет, чем она есть. Чуть ли не на самой могиле Марии Матвеевны Затрапезновой возвышалась куча кладбищенского мусора. Да ведь и могилы-то не видно, с землей сровнялась. А серый камушек с именем — это лишь подножие креста, которого нет уже давным-давно.
ОТКРЫТИЯ БОЛЬШИЕ И НЕ ОЧЕНЬ
Сличая камушки с родословной Петра Затрапезнова, поняла, что Константин Федорович и Параскева Васильевна — родители Семена и Александра, которые упомянуты в древе последними. Мавра, или Марфа Федоровна — жена Федора Затрапезнова, то бишь бабушка последних. Николая Семеновича я сочла сыном Семена Константиновича. И не ошиблась. Сие подтверждается в книге «Ярославский некрополь. Леонтьевское кладбище», вышедшей в 2005 году. Но больше всего понравилось мне то, что мать моей героини была Семеновной, то бишь вполне могла быть дочерью Семена Константиновича. На момент, когда она родилась, ему было 40 лет.
Но главное открытие произошло там, где я и не ожидала его найти. Размышляя над родословной Затрапезновых, я вдруг вспомнила об упомянутом Евгенией Михайловной брате ее матери Константине Семеновиче. Позвонила в Демидовский университет. Поначалу меня ждало разочарование. Оказывается, здесь в 1918 году действительно был образован медицинский факультет. Но списка его студентов в природе не существует, потому как времена были не те, чтобы какие-то там списки составлять. На том бы мне и попрощаться, огорчившись неудачным поиском. Но, на мое счастье, неожиданно мне помог Дмитрий Константинович Морозов. Почему-то он проникся ко мне сочувствием и рассказал, что свидетельство единственного состоявшегося выпуска медицинского факультета все-таки есть. Это общая фотография выпускников. Но что мне могла сказать фотография, если не только я, но и Евгения Михайловна никогда своего дядюшку в лицо не видели? Но и тут Дмитрий Константинович протянул мне руку спасения. Оказалось, фотографии были подписаны и под одной из них четко значилось «Затрапезнов К». Вот уж это была удача! Это уже был факт неоспоримый. Подтверждался один из семейных рассказов, бытовавших доныне в ранге легенды. Прасковья Семеновна Гусева действительно потомок рода Петра Затрапезнова.
А ВОТ И САМА МАТУШКА ПРАСКОВЬЯ СЕМЕНОВНА
И все-таки проваливалось что-то, не совсем сходилось. А вдруг еще какой-нибудь Семен был после того Семена, который Константинович, а я его уже считаю дедушкой Евгении Михайловны Подобедовой? Мои последние сомнения развеяла историк, преподаватель ЯрГУ Нина Владимировна Обнорская. Она прочитала мне имена членов семьи Семена Константиновича Затрапезнова. Первым знакомым именем была Серафима Сергеевна, родившаяся в 1864 году, которая по документам значится женой Семена Константиновича. А дальше пошли их детки, которых было не сосчитать. Только на конец 1899 года значилось их 10. Правда, пятерых на тот момент уже не было в живых. Первой мелькнуло имя Анастасии, 1880 года рождения, которую называла Евгения Михайловна сводной сестрой матери. А вот и сама матушка Прасковья Семеновна, родившаяся 11 октября 1892 года. (Сошлось один в один!) А вот и Константин Семенович, родившийся в 1895 году. И Николай Семенович здесь есть, тот самый, который покоится нынче под одним из камушков на Леонтьевском кладбище. Ранняя детка была, в 1877 году родился. Именно он и сводная сестра Анастасия натолкнули меня на мысль, что Семен Константинович был женат дважды. Ведь в 1877 году Серафиме Сергеевне было всего 13 лет, и вряд ли она могла стать матерью Николая. Возможно, под одним из камушков на Леонтьевском покоится прах первой жены Семена Константиновича. Может быть, это Евлампия Никаноровна, умершая в 1880 году в возрасте 26 лет, а может, Мария Матвеевна, умершая в 1886 году в возрасте 29 лет. Возможно, одна из них была женой брата Семена Константиновича Александ-
ра. По документам тот был женат трижды, но сохранилось имя лишь третьей его жены — Варвары Михайловны. Под камушком, где лежат семь Затрапезновых младенцев, трое — Сергей, Екатерина и Надежда — документально значатся детьми Семена Константиновича.
Не исключено, что находящиеся сегодня на краю гибели камушки Затрапезновых лишь осколок некогда мощного рода. Возможно, на этом месте захоронено было значительно больше Затрапезновых. Ведь какие бы ветры ни дули над нашей землей после 1917 года, все они почему-то с неустанным усердием выкорчевывали из кладбищенской земли старые надгробия. Сначала по политическим мотивам, теперь по финансовым. Чего там греха таить — любовь к отеческим гробам основательно так и не прижилась в нашем сознании. Если учесть, что начало богатству Затрапезновых положил Семен Затрапезнов, о котором не сохранилось архивных документов, а его первый сын Максим Семенович родился в 1670 году, то ярославскому купеческому роду Затрапезновых нынче более 350 лет. Причем за все эти годы никто из них родного города не покидал. А главное, потомки его живы и до сих пор. Немного на Ярославской земле найдется родов со столь многолетней историей. Гордиться бы нам, беречь изо всех сил память о Затрапезновых. Однако судьба их захоронений на Леонтьевском кладбище весьма плачевна. Можно сказать, что находятся они на грани исчезновения, а никто даже пальцем не хочет пошевелить, чтобы сохранить хотя бы то, что еще осталось. И надо-то всего установить оградку и повесить мемориальную доску с надписью «Здесь покоятся останки старейшего рода ярославских купцов Затрапезновых» или что-то в этом роде. Кладбище не должно быть местом для купли-продажи. Не проторговаться бы нам, пытаясь извлечь сиюминутную выгоду из торговли своей историей. Не остаться бы на бобах, в погоне за длинным рублем выкорчевывая из земли свою гордость.
ИСТОРИЯ РОДА ЗАТРАПЕЗНОВЫХ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
На этой грустной ноте я и хотела закончить свое расследование. Но судьба все-таки улыбнулась мне напоследок. В процессе работы я неоднократно звонила Евгении Михайловне Подобедовой, уточняя те или иные факты. И вдруг в одном из разговоров она упомянула о том, что жена Константина Семеновича Затрапезнова Вера была у нее на свадьбе в 1956 году. Работала она тогда в библиотеке педагогического института, жила где-то поблизости. Помня о том, как заботливо относятся сотрудники этого богатейшего книжного хранилища, в котором посчастливилось мне работать 7 лет, к своей истории, я позвонила им. И они рассказали мне много чего интересного о Вере Михайловне Затрапезновой, и не только о ней. Но это уже другая история, которую я расскажу позднее.
Любовь НОВИКОВА.
Фото Виктора ОРЛОВА
и из личного архива
Евгении Михайловны
ПОДОБЕДОВОЙ.
