Один русский адмирал в 1918 году оказался в получившей независимость Финляндии. Когда он шел по улице с маленьким мопсом, его задержали и по суду без всяких проволочек приговорили к штрафу. За то, что безобидный мопс был хоть и на поводке, но без намордника. Адмирал сетовал, что здесь примешалась политика. У НАС же после провозглашения независимости, похоже, и четвероногие друзья обрели таковую. В городе Мышкине в последнее время народ стал ходить за родниковой водой к речке Каменке.
Один русский адмирал в 1918 году оказался в получившей независимость Финляндии. Когда он шел по улице с маленьким мопсом, его задержали и по суду без всяких проволочек приговорили к штрафу. За то, что безобидный мопс был хоть и на поводке, но без намордника. Адмирал сетовал, что здесь примешалась политика.
У НАС же после провозглашения независимости, похоже, и четвероногие друзья обрели таковую. В городе Мышкине в последнее время народ стал ходить за родниковой водой к речке Каменке. И тропы пенсионеров здесь пересекаются с собачьими. Если овчарка немецкая или дворняжка какая бежит, это еще ничего. Но не привыкли пока люди к новомодным собакам бойцовской породы. «Они нападают молча, а то и сзади — хвать тебя за ногу, прямо на пляже», — так рассказывал один пострадавший. Не так страшен теперь сам укус, как медицинские хлопоты. Прививка, подозрение на бешенство.
19 марта часов в 11 утра я вышел на такую тропу. По ней пенсионеры ходят на дачи и огороды. Но теперь уже не все — некоторые боятся. Потому что это же место облюбовали и владельцы экзотических собак из многоэтажки, «дома газовиков», как называют его в просторечии. Двое парней стояли со своими домашними чудовищами на тропе у пруда. Хорошо, что они все-таки на поводках. «Ребята, как бы мне вас обойти?» Дорогу уступают. Но вид при этом недовольный.
На подходе к сосняку в заброшенном поле встретились две пенсионерки. Галина Васильевна Розанова везет санки с емкостями, другая идет с палкой, положив ее, как солдат ружье, на плечо. «Палка-то от собак?» — «А как же? Все надежнее!» — улыбаются женщины.
На опушке сосняка за спиной остался лай. Там собаки-работяги сидят на цепи, дачи сторожат. С одной овчаркой я, как прохожу мимо, обязательно поговорю. Познакомился, когда она была еще молодой и, завидев любого прохожего, начинала скулить и жаловаться на свою долю. Про это знакомство я написал зарисовку, которую напечатали потом в нескольких изданиях. Не зря же говорят, что наладить с ними отношения легче, чем с их хозяевами. Как-то летом ехал на велосипеде за водой по улице в плетенках, набросилась собака. Я как крикнул ей: «Сана, опомнись!» Сразу отцепилась, только синее деликатное пятнышко от зуба и оставила.
Так что я отнюдь не враг собачьему племени. Да и в Мышкине властями всех ветвей правила для владельцев собак установлены и места для выгула определены. Хотя в чем они мне помогут? Вот я уже возвращаюсь с банкой воды по заброшенному полю, а по тропе навстречу бежит большой бойцовский пес. Хозяин идет беспечно сзади, метрах в пятидесяти. Помахивает поводком.
Виду, что испугался, не подаю. «Ну что, обнюхал он тебя?» — весело интересуется хозяин. «Даже и обнюхивать не стал. Что ему во мне?» — так же весело отвечаю я. «А он со всеми знакомится, — объясняет хозяин, — чтобы потом узнавать по запаху». «Значит, со мной он знаком, — говорю, — это не тот ли, что за велосипедистами летом здесь гоняется?» «Тот, он и есть! — обрадованно подхватывает собеседник. — Спицы блестят — он играет!»
Подальше хочется держаться от такой игры. «Шли мы по лесу на Каменку. Едет джип, а за ним ротвейлер бежит! — рассказывали мне у родника два паренька. — Мы ужаснулись — и в кусты!» Так подхожу к городу, вспоминаю случаи на этих тропах и вижу, что там, где двое собаководов мне дорогу уступили, человек лежит. Тоже молодой, в кургузой курточке и джинсах, щекой в снегу. Может, уже и неживой? Стал толкать. Пьяный! Попытался поднять, но не удалось. Хорошо, что не мороз. Час дня, солнце мартовское пригревает. Сейчас кто-нибудь из знакомых спохватится. И где с утра успел так набраться?
Через час я забеспокоился, пошел проверить. Только яма осталась на том месте, где он лежал. Увели, значит. Подобрали парня, чтобы не мешал. А то ведь место такое, что и оглодать беспомощного человека могут заживо. Раньше здесь на травке телята да козы паслись, а теперь — собаки.
Николай СМИРНОВ.
