10 лет работаю я в газетах. И все это время только то и делаю, что учу людей тому, чтобы не попадались они впросак, осторожнее были с решением своих насущных проблем посредством случайных людей. Бумажками себя надо обезопасить, договорами, расписками. Но известно, что учить других гораздо легче, чем самому следовать этому учению. Вот и вляпалась я по самое некуда. О том и рассказать хочу другим в назидание. СПЕЦИАЛИСТЫ, ЛУЧШЕ КОТОРЫХ НЕТ История моя началась три года назад.
10 лет работаю я в газетах. И все это время только то и делаю, что учу людей тому, чтобы не попадались они впросак, осторожнее были с решением своих насущных проблем посредством случайных людей. Бумажками себя надо обезопасить, договорами, расписками. Но известно, что учить других гораздо легче, чем самому следовать этому учению. Вот и вляпалась я по самое некуда. О том и рассказать хочу другим в назидание.
СПЕЦИАЛИСТЫ, ЛУЧШЕ КОТОРЫХ НЕТ
История моя началась три года назад. У меня протек стояк холодной воды. В двух местах сразу. Вызвала я слесаря РЭУ и намекнула ему на то, что не худо бы вообще стояки поменять. «Ерунда, — сказал он. — Сейчас поставим хомуты — и спи спокойно». Хомуты он поставил, но спать спокойно я уже не могла. Ведь под моим израненным стояком находилось еще шесть квартир. Затоплю я их однажды, и замучаешься доказывать, что я в том не очень-то и виновата. Короче говоря, задумала я поменять стояки самостоятельно. Дело, конечно, затратное, но покой дороже. Хотела сначала подключить к этому РЭУ, но, поразмыслив, подумала, что одарят они меня таким же гнильем, какое у меня и было. Специалисты посоветовали мне ставить стояки пропиленовые. Они, дескать, прослужат тебе до конца твоей жизни, да еще и другим достанется.
Хомуты мои подтекали, я не успевала отчищать трубу от ржавчины. И все думала, думала. То вроде совсем решусь, а потом опять остановлюсь. Непростое ведь это дело. Может, и до сих пор бы я думала, да случилась беда: как-то вечером один из хомутов с треском лопнул, и пришлось мне вызывать аварийку. Приехали двое мужчин, хомут мне новый поставили. И вдруг меня осенило: вот они, специалисты, лучше которых и придумать нельзя. Ведь не из газетных же объявлений мне их выискивать. А тут и профиль подходящий, да и организация такая, что вся на виду, к тому же муниципальная. Если чего не так, то найти концы легко и просто. Это ведь не какие-то проходимцы с улицы, которые сделают дело да и исчезнут без следа.
ПОЖАЛЕЛА Я РАБОТЯГ
О всех моральных страданиях, предшествующих тому грандиозному событию, рассказывать не буду. Перо бессильно живописать их во всей полноте. Скажу только, что уговорились мы так: за ценой я не стою и хочу только одного, чтобы сделали они мне на совесть. Это я к тому говорю, что мою соседку сверху, которая тоже было задумала сменить стояки, предложенная цена услуги не устроила, и она от нее отказалась. Когда мне привезли материалы и чек за их покупку, я сразу поняла, что материалов здесь хватит не на одну партию стояков. Но промолчала. «Ладно, — думаю. — Ребятам тоже заработать надо. Сказала, что не буду крохоборничать, так, значит, надо слово держать».
В назначенный день и час работа началась. Скажу сразу, что работа тяжелая, грязная, шумная и долгая. Началась она около 10 часов утра и закончилась в половине седьмого вечера. Причем мужики даже курили во время перебежек с одного этажа на другой. Я не могла накормить их обедом, потому как была перекрыта горячая и холодная вода во всех квартирах по стояку. Надо было торопиться. На ходу они глотали спешно приготовленный кофе, тем и держались. Пожалела я работяг — вот ведь кто-то деньги из мешка ложкой черпает, а тут такой ответственный труд, сто потов сойдет, прежде чем тыщу-другую в карман положишь. И я в самом деле перестала жалеть тех денег, которые были с меня запрошены.
БРАК В РАБОТЕ.
НАДО ИСПРАВЛЯТЬ
По завершении работы произвели расчет, и я по непростительной в мои лета наивности думала, что самое страшное позади и теперь до конца жизни в отношении стояков буду спокойна. На самом деле это было только началом моих страданий. Вечером следующего дня мне позвонила соседка сверху и пожаловалась, что у нее целый день не поступает вода в ванну. Сообщила я эту новость своим специалистам, также сказала, что и у меня в одном месте немножко подтекает. Далее все развивалось как в сказке Пушкина о золотой рыбке. В общем, потемнело синее море, но рыбка ко мне приплыла, правда, только вечером следующего дня. Засор в ванне у соседки ликвидировали, мою промочку тоже. Обратила я еще внимание на то, что очень уж выгибает у меня стояк с горячей водой, а место соединения двух стояков мокнет. Хмыкнул слесарь, пробурчал что-то по поводу каких-то хомутов или крепежей, сказал, что он сообщит все это сварщику, да с тем и отчалил.
Прошел следующий день. Никакие сварщики мне не звонили, на третий день я позвонила сама. Сварщик крайне удивился и сказал, что ему никто ничего не говорил, однако пообещал вечером подъехать посмотреть. Он и вправду подъехал и посмотрел. И очень поразился тому, что пригласили именно его. «Брак в работе, — лаконично сказал он. — Надо исправлять. Но моего тут нет ничего». Стали мы с ним звонить тому самому специалисту, который работал с ним в паре, но тот, зная уже номер моего телефона, стал демонстративно отключать свой сотовый. В общем, море слегка разыгралось.
Мне стало грустно. Прошел еще один день. Я нервничала. Соседка сверху тоже, ибо ей уже изрядно надоели наши визиты, после которых надо было браться за тряпку и ведро. В пятницу вечером мои специалисты приехали даже раньше назначенного срока. Двое пошли наверх, один прошел ко мне. Опять отключили воду по стояку, перерезали мне стояк горячей воды, и тут оказалось, что они взяли муфту не того размера. Один спешно побежал в расположенный поблизости магазин сантехники. Увы, необходимой муфты в продаже не было. Стояк перерезан, люди сидят без воды, мужики торопятся на смену. Их дальнейший разговор, видимо, не предназначался для моих ушей, все трое вышли. Совещание длилось минут десять. После чего работа началась ускоренным темпом. Таким же темпом, даже позабыв извиниться, товарищи выскочили от меня как ошпаренные. Когда я зашла в ванную комнату, мне стала понятна причина спешки. Мой стояк, скрепленный муфтой, был перекособочен безвозвратно, даже когда температура воды равнялась нулю. В сантехнике я смыслю немного, но и мне стало ясно, что за неимением муфты необходимого размера была использована та, которая оказалась под рукой. Вот и повело мой стояк, и куда еще уведет — один Бог знает. По такому случаю в народе говорят: руки бы оторвать за такую работу.
А ВЫ ХОТЕЛИ
НА ХАЛЯВУ,
ДА ЧТОБ ЕЩЕ И ХОРОШО
Все-таки я непробиваемый идеалист. После такой свистопляски я почему-то надеялась, что мужички мне все-таки позвонят, приедут и переделают оставленное ими безобразие. По себе, конечно, меряла. Случись, думала, мне вот так напортачить, так я бы покоя не знала до тех пор, пока не исправила свою ошибку. И не почему-либо, а только лишь из уважения к себе. Ошибиться может даже самый высококлассный специалист. Но ведь на то он и специалист, чтобы уметь исправлять промахи. Целых два дня я ждала, время от времени бегая любоваться на свой изуродованный стояк, опасаясь, не выдернет ли его под воздействием высокой температуры воды.
Никто мне, конечно, не позвонил. И тогда я вспомнила, что ведь имею дело с муниципальной организацией. Конечно, я не заключала с ней договора, но, случалось, писала об аварийщиках хорошие материалы и вообще выделяла эту службу из всей коммунальной череды как наиболее дельную. «Ведь существует же еще на свете такое понятие, как честь мундира, — размечталась я. — Попрошу пару толковых ребят, пусть доведут мне все до ума. Я даже согласна оплатить эту работу дополнительно». Тех специалистов, которые у меня работали, я теперь не то что наяву, а и во сне видеть не хотела.
Ох уж эти мне идеалисты. Я скажу вам, какой фразой встретил меня главный инженер аварийной службы города: «А вы хотели на халяву, да чтоб еще и хорошо?» По роду службы мне приходится общаться с различными слоями населения, в том числе и с теми, где слово «халява» весьма употребимо. А потому значение его мне известно. Не знаю, почему большой начальник решил, что его работники делали мне что-то на эту самую халяву. Я сообщила главному инженеру, владеющему столь сомнительной в смысле культуры лексикой, во что обошлась мне эта халява. И сразу же поняла, что искать мне здесь нечего. А главный инженер начал говорить мне то, что я и сама знала. Договора я никакого не заключала, а значит, все равно что наняла шабашников с улицы. Он как будто был рад тому, что глупая баба попалась на мякине и пусть теперь хоть пропадет вовсе. И хотя я и не собиралась предъявлять никаких законных претензий, он долго поучал меня тому, как я должна была себя вести. Мой воздушный замок, построенный из чести мундира, порядочности и прочей атрибутики давно забытых времен, разлетался в пух и прах. И наконец-то разлетелся. Так что, дорогие мои соотечественники, впредь будьте осторожными, доверяя свою сантехнику работникам доблестной аварийной службы. Лучше уж доверьтесь газетным объявлениям. Именно это мне посоветовал главный инженер аварийной службы города.
БЕРИ, БОЖЕ,
ЧТО НАМ НЕГОЖЕ
И опять осталась я наедине с мыслями о реформировании ЖКХ, которое в итоге сделало рядовых квартиросъемщиков заложниками шабашников с улицы, фирм с сомнительной репутацией, расплодившихся во множестве на рекламных щитах. Дома наши, имеющие над собой такое множество высокооплачиваемых за наш счет хозяев, разваливаются на глазах. И хозяева эти знают, что нам ничего не остается делать, как ремонтировать их за свой счет какими угодно силами и средствами. Жить ведь нам больше негде. Случись потом какая беда, и виноватыми будут не те, кто довел муниципальную жилую собственность до полного краха, а мы, которые, желая ее спасти, доверились не тем, чего-то там с кем-то не заключили, кого-то не оповестили. Они-то нас вычислят быстро, нам прятаться некуда. И законами нас застращают такими, о каких мы и слыхом не слыхивали. А вот попробуй мы их вычислить, попробуй мы найти такие законы, которые обязали бы наших жилищных реформаторов, прежде чем вручать нам наши дома в безраздельную собственность, отремонтировать их. Поди попробуй продать на рынке какой-нибудь подпорченный товар. Не получится. Надо сначала привести его в приличное состояние. А потому едва ли не насильную передачу нам жилых домов в их теперешнем убогом виде в собственность я лично расцениваю не как реформу, а как акт мошенничества государственного масштаба. Посудите сами: пока дома еще худо-бедно стояли и не требовали больших затрат на свой ремонт, нам их не отдавали. А теперь, когда они изжили свой ресурс без остатка и требуются колоссальные финансовые вливания для их восстановления, чиновники не придумали ничего лучше, как спихнуть их на наши головы. Бери, Боже, что нам негоже.
Любовь НОВИКОВА.
