Хотя многие тутаевцы нынче не очень платежеспособны, им зачастую приходится выбираться в областной центр то за одним, то за другим делом. Но не всегда это происходит цивилизованно. Иногда, чтобы сесть в автобус, надо за ним бежать. И это со стороны выглядит престранно. ВПРОЧЕМ, бегут злосчастные тутаевские пассажиры не очень долго. До поворота. Потом благополучно карабкаются в гостеприимно открытые двери автобуса и практически ничем не отличаются от тех, кто занял свои места на автовокзале.

Хотя многие тутаевцы нынче не очень платежеспособны, им зачастую приходится выбираться в областной центр то за одним, то за другим делом. Но не всегда это происходит цивилизованно. Иногда, чтобы сесть в автобус, надо за ним бежать. И это со стороны выглядит престранно.

ВПРОЧЕМ, бегут злосчастные тутаевские пассажиры не очень долго. До поворота. Потом благополучно карабкаются в гостеприимно открытые двери автобуса и практически ничем не отличаются от тех, кто занял свои места на автовокзале. Разве что без сидячих мест, но это мелочи для тех, кому необходимо уехать.

А дело как раз именно в праве на кресло. Кассир-контролер, который запускает путешественников в салон, строго следит за тем, чтобы в автобусе был порядок: количество ездоков рассчитано строго по количеству сидений. Кто не успел купить билет с местом, тот опоздал. Но водители автобусов думают совсем по-другому и, едва отъехав от основного здания автовокзала, сажают, вернее, ставят в салон всех остальных неудачников.

Совершая эту процедуру, никто от бдительного ока контролеров не прячется — ни шоферы, ни граждане, заставляя принять к сведению, что такая посадка в порядке вещей. Может, и так, но тетки с тяжелыми сумками, волочащие за руку упирающихся детей, преодолевающие некий кросс вдогонку за автобусом почти по пересеченной возле автовокзала местности, вызывают сострадание у прохожих. Вдруг не догонят автобус или догонят только в Константиновском?

Ирина СЕРГЕЕВА.