О преданности собаки своему хозяину написано много историй, еще больше их не написано. А вот о преданности человека собаке мне не доводилось читать. Однако сама я была свидетелем такой преданности. Этот мощный пес породы боксер появился в нашем доме лет 7 назад в февральскую стужу. То ли он потерялся, то ли его выгнали из дома по причине собачьего недуга, об этом пес не рассказал.
О преданности собаки своему хозяину написано много историй, еще больше их не написано. А вот о преданности человека собаке мне не доводилось читать. Однако сама я была свидетелем такой преданности.
Этот мощный пес породы боксер появился в нашем доме лет 7 назад в февральскую стужу. То ли он потерялся, то ли его выгнали из дома по причине собачьего недуга, об этом пес не рассказал. Спасаясь от холода, он облюбовал наш дом по причине того, что в подъездах всех окрестных домов были установлены домофоны, а двери нашего подъезда были всегда открыты. Впервые я встретила его на лестничной клетке пятого этажа у мусоропровода. Он лежал на какой-то грязной дерюге, свернувшись калачиком и мелко подрагивал. Возле него я увидела положенные кем-то хлеб и печенье. Но он их не трогал. По всему было видно, что пес недужил. А когда он встал на лапы, я поняла причину его недуга — он практически не вставал на правую заднюю лапу, она висела как перебитая.
К чести жильцов нашего дома, пса никто не выгонял, люди даже старались подкармливать его. Но вот в свою квартиру никто не брал. Пес крупный, кормежки ему надо как здоровому мужику, какого он нрава — неизвестно, да к тому же еще и больной. Но вскоре собака покинула свою лежанку у мусоропровода и переехала в коридор все на том же пятом этаже. Это дядя Леша и тетя Эля Смирновы пожалели бедолагу и впустили в свое крыло, все-таки потеплее. Но в коридоре расположено еще 11 квартир. Естественно, не всем соседям понравилось присутствие у них собаки, а потому сердобольным людям поставили условие: либо берите пса к себе домой, либо выгоняйте из коридора. Так пес обрел хозяина, а хозяин, дядя Леша, — верного друга. Три месяца выхаживали Смирновы своего нового члена семьи и в конце концов поставили его на ноги. Весной, когда боксер, которого назвали Диком, бегал за своим хозяином, он лишь время от времени прихрамывал. Поводок был не нужен, ибо Дик и без того ходил за дядей Лешей как привязанный. Между ними установились отношения, больше похожие на отношения двух приятелей, чем на отношения собаки и человека. Никаких обниманий-целований, разговор всегда шел на равных. Причем дядя Леша даже не пытался общаться с собакой жестами или словами привычных собачьих команд. Он именно разговаривал с ним, видимо, даже не предполагая, что Дик может его не понять. И Дик всегда его понимал, всегда делал именно то, о чем просил его хозяин. Самым ласковым присловьем, которым потчевал дядя Леша своего четвероногого, было: «У, порода немытая». И немытая порода, сверкая на солнце глянцевитой рыжей шерстью, играя литыми, воистину боксерскими мускулами, со всех лап неслась к своему хозяину, чтобы исполнить перед ним один из тех собачьих танцев, которые выражают неизреченную радость и любовь.
Как-то гуляли мы со своими собаками на пустыре, и вижу я, что Дик не подходит к дяде Леше. Удивилась я, а он мне говорит: «Это он меня стесняется. Выпил я сегодня маленько, а он страсть как этого дела не любит. Когда мы дома, он еще может подойти, а тут видит чужого человека, вот и стыдно ему перед тобой, что у него такой непутевый хозяин».
В другой раз поздним летним вечером была я свидетелем иной сцены. Дядя Леша, попив пивка, улегся на широкой лавочке возле дома да и заснул. Темнеть уже стало, а он спит во весь свой богатырский храп. Жена во вторую смену работает, некому дядю Лешу разбудить да домой увести. Забеспокоились сидящие рядом старушки: как оставить спящего человека в ночь на улице? Любили в нашем доме дядю Лешу за добрый нрав, за золотые руки, за то, что никогда не отказывал никому в помощи. Уж кто не любил его, так это местные слесари — за то, что он отбивал у них работу. Да и то сказать: мелкий сантехнический ремонт он мог сделать нашим бабушкам и вообще даром, а унитазы, раковины и мойки менял чуть ли не за копейки. Да и менял так, что потом до конца жизни можно было жить спокойно, не опасаясь протечек. Ну, да это к слову.
Итак, спит дядя Леша, а Дик не-
подалеку бегает. Попробовали старушки разбудить мужика, а тот только рукой отмахнется и давай снова храпака задавать. Видя, что дело плохо, на помощь своему хозяину пришел Дик. Он подошел к лавочке, деловито обнюхал спящего, фыркнул от неприятного запаха. Но что поделать, надо выручать. И давай пес лизать своим широченным языком хозяйское лицо. Да так истово, что дядя Леша, попытавшийся было отмахнуться от собаки, наконец-то сдался — открыл глаза, улыбнулся вдруг, увидев над собой заботливую морду своего друга, да и обнял его. Так и сел на лавку в обнимку с Диком. Посидел, шепча ему что-то на ухо, погладил лобастую голову, прижался к ней, а потом и поднялся, пошел досыпать домой.
В окрестном дворе все знали, что если идет дядя Леша, то где-то рядом неминуемо бегает его немытая порода. Они даже внешне были похожи: оба ширококостные, походка у обоих слегка вразвалочку, просторные, неизменно добродушные морды лица.
Начиная с весны, как только снег сходил, дядя Леша уезжал с Диком на дачу, и жили они там до глубокой осени. Это случилось три года назад. В конце сентября мы сидели со своим малым во дворе и вдруг увидели дядю Лешу. Он подошел к нам и молча сел. Был он непривычно сосредоточен и молчалив, и я поняла: что-то случилось. «Я Дика схоронил, — каким-то чужим, охрипшим голосом сказал он. — Похоже, отравили его». Он рассказал мне о том, как умирал пес, и я тоже решила, что кто-то отравил Дика. Мы помолчали, и дядя Леша вздохнул: «Теперь скоро и я умру». «Что вы! — искренне возмутилась я. — У вас жена такая хорошая, время все залечит». «Нет, — ответил он. — Такого друга, как Дик, у меня никогда не было и не будет. Теперь мне жить незачем. Жаль только, что не похоронят меня рядом с ним». Мы еще немного поговорили о том о сем, и он ушел.
Дядя Леша был человеком общительным, а потому во дворе его можно было увидеть каждый день. Прошла неделя-другая, дядя Леша во дворе не появлялся. Спросила я у кого-то из жильцов, куда же он за-пропастился, и оказалось, что у дяди Леши случился микроинсульт. Еще через какое-то время я встретила его жену, и та, еле сдерживая слезы, рассказала мне о том, что микроинсульт не самое страшное, от него муж уже практически оправился. Но вот на улицу выходить не хочет. По дому все делает, а в свободное время только на диване лежит, уставясь в телевизор, и все молчит. «Я уж хотела ему собаку какую-нибудь привести, — говорила она. — Но он сказал, что никакой собаки ему не надо. Как будто подменили человека, никакого интереса у него в жизни не осталось. Потух он как-то весь».
Дядя Леша не выходил из дома
полгода. Я увидела его на улице лишь в апреле — он выколачивал ковры. Почему-то обрадовалась ему и подошла. Он улыбнулся: «Мы с Элей собаку купили, — сказал он. — Боксера. От него хозяйка отказывается, а он так похож на моего Дика. Вот готовлюсь, порядок в доме навожу. Завтра приведу».
Новый боксер даже внешне не походил на Дика. По всему было видно, что у своей старой хозяйки жил он на задворках. Об этом говорил не только внешний неухоженный тощий вид, но и поведение пса. Его воспитанием никогда никто не занимался, а потому он был простоватым до глупости. Звали его Жаном, но дядя Леша упорно называл его Диком. А вот немытой породой не называл. И хотя собака, чувствуя хозяйскую заботу, привязалась к дяде Леше с первого дня, даже не делая попытки убежать к старой хозяйке, которая жила неподалеку, видно было, что большой дружбы здесь не будет. Да и дядя Леша на каждом шагу упрекал Жана его поведением, всякий раз приговаривая при этом: «Вот Дик бы так не сделал. Глупый ты пес».
Чаще всего наши с дядей Лешей прогулки совпадали по утрам. Он был очень интересный собеседник, знал много забавных историй. Простой с виду мужичок, он, оказывается, интересовался философией, почитывал кое-что из русских философов, с ним можно было поговорить и о литературе. А потому гуляли мы с ним часами, к удовольствию наших питомцев. Но после того как на смену Дику в его жизнь вошел Жан и я решила, что жизнь вернулась к этому далеко еще не старому человеку, ему было всего 62 года, я не могла не заметить, как сдал дядя Леша, как часто стал он говорить о смерти. В нем почти совсем не осталось его былой веселости. «Придет лето, — говорил он. — Надо на родину съездить, в Пошехонье. Что-то сильно стало тянуть туда». А в это утро он опять сказал мне: «Умру я скоро. Задыхаюсь совсем». На мои слова, что надо бы в больницу сходить, он только рукой махнул и ничего не ответил. В ночь с 11 на 12 июня он умер. У него отказало сердце.
Любовь НОВИКОВА.
