Те, кто читал мой очерк «Любимские эстонцы» («ЗК» N 236 от 18.12.09), непременно задавали вопрос: «Когда в Таллин поедешь?» Знакомство со столицей Эстонии и впрямь состоялось. Таллинские родственники, о существовании которых раньше я и не подозревала, подарили мне незабываемый праздник. ДЛЯ ИНТЕРНЕТА НЕТ ГРАНИЦ Напомню, что история нашего знакомства началась в августе прошлого года, когда в редакции раздался звонок из Таллина. Звонил некий Геннадий Урб, который искал Людмилу Урб, то есть меня.
Те, кто читал мой очерк «Любимские эстонцы» («ЗК» N 236 от 18.12.09), непременно задавали вопрос: «Когда в Таллин поедешь?» Знакомство со столицей Эстонии и впрямь состоялось. Таллинские родственники, о существовании которых раньше я и не подозревала, подарили мне незабываемый праздник. ДЛЯ ИНТЕРНЕТА НЕТ ГРАНИЦ Напомню, что история нашего знакомства началась в августе прошлого года, когда в редакции раздался звонок из Таллина. Звонил некий Геннадий Урб, который искал Людмилу Урб, то есть меня. Как оказалось, Геннадий работал над сбором материалов для генеалогического древа Урбов, основателем которого является Якоб Урб (1761 — 1814 гг.). Один из потомков Якоба, Петр Иванович, в начале ХХ века со всем семейством переехал в Любимский район Ярославской области, где по столыпинской реформе безземельным эстонцам давали солидные наделы земли. Из 8 детей и внуков Петра Ивановича некоторые, в том числе и отец Геннадия Владимир, став взрослыми, вернулись в Эстонию, а остальные пустили корни в России. Их-то судьба и интересовала Геннадия, потому что он со временем потерял связь с родственниками в Любиме, хотя мальчишкой частенько вместе с братом Валерием и сестрой Вероникой приезжал на лето к бабушке в деревню Соболево. Геннадий заглянул в интернет и обнаружил там публикации за подписью Людмилы Урб, также найдя и реквизиты нашей газеты. И хотя Урб — это фамилия моего бывшего покойного мужа, Геннадий, который оказался его троюродным братом, очень обрадовался, что нашел родственников и обладателей фамилии Урб, которых и в Эстонии совсем немного. Данные Урбов по любимской ветке я собрала довольно быстро, отправила их по электронной почте, и Геннадий закончил наконец работу над древом. А наше виртуальное и телефонное знакомство завершилось встречей в Эстонии. ГАНЗЕЙСКИЙ ГОРОД ИЗ ОКНА «АУДИ» Геннадия я узнала сразу: высокий, солидный, он выделялся из толпы встречающих. Он внимательно вглядывался в лица выходящих из автобуса пассажиров и, похоже, также быстро узнал меня, ведь предварительно мы обменивались фотографиями по электронной почте. На его «Ауди» мы неспеша поехали по городу, и Геннадий, как заправский экскурсовод, рассказал по пути о таллинских достопримечательностях. Таллин оказался современным городом со средневековым духом — в столице Эстонии богатейшее прошлое существует в гармонии с настоящим. За последнее десятилетие Таллин превратился в высокотехнологичный мегаполис. Старая часть Таллина, так называемый Старый город, занесена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО как наиболее полно сохранившая облик средневекового города. Достойны восхищения 26 оборонительных башен, сохранившийся отрезок городской стены (около 2 км), доминиканский монастырь, основанный в 1246 году, 600-летняя ратуша в готическом стиле, старейшая в Европе действующая аптека на Ратушной площади и церкви. Церковь Олевисте с 159-метровой колокольней была в конце XV — начале XVI века самым высоким строением в мире. С возвышающегося посреди города замка Тоомпеа, а также со смотровых площадок церкви Олевисте и башни ратуши открываются незабываемые виды на город. В замке Тоомпеа XIII — XIV веков ныне работает парламент, а на его угловой башне Длинный Герман развевается государственный флаг. Все это я узнала в ходе автоэкскурсии, проведенной Геннадием. Вскоре мы выехали за город и прибыли в элитный поселок Табасалу, где у Геннадия собственный дом. Вечером в гостиной за праздничным столом собрались ближайшие родственники Геннадия, и я узнала о них много интересного. ИНЖЕНЕР, ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ВНЕШТОРГА Геннадию 61 год. Он по-прежнему работает в собственной риэлторской фирме, ведь в Эстонии пенсионный возраст — 63 года, как для мужчин, так и для женщин. Окончив таллинский политех, Геннадий недолго поработал по специальности, потому что вскоре его пригласили на работу в центральный аппарат Академии наук Эстонии. Здесь в его обязанности входила организация различных совещаний, симпозиумов, конференций с участием представителей со всех республик тогда еще Советского Союза, а также на международном уровне. Но и здесь Геннадий не засиделся — после прохождения курсов повышения квалификации энергичный эстонец был направлен инженером в торгпредство Советского Союза в ГДР, должности в котором занимали в основном москвичи и ленинградцы. Здесь способности Геннадия Урба проявились в полной мере. Он занимался подготовкой и проведением переговоров, приемом делегаций из внешнеторговых объединений, заключением договоров, поддержанием контрактов, перепиской, экспортом товаров из Страны Советов. Работа была очень ответственная и напряженная, но интересная. Торговали от памятников Маркса до электронных систем штабных учений Министерства обороны, тестирование и оценка которых вместе с местными специалистами также входили в обязанности Геннадия. Не обходилось и без курьезов. К примеру, пришлось опозориться перед немцами в связи с тестированием рекламной партии продукции одного из оптико-механических заводов Союза, который прислал в торгпредство в качестве образца свое новое изделие — фотоаппарат. Куда там смотрели заводские инженеры при его отправке, непонятно. Но только когда изделие поставили на стенд испытаний, между линзами обнаружилась муха. Эта же муха была и на фотографиях, произведенных испытуемым образцом. И только находчивость и чувство юмора Геннадия спасли тогда ситуацию. Еще больший конфуз заставили пережить труженики одного тракторного завода, приславшие в торгпредство для испытаний свой экскаватор. У него, как значилось в сопроводительных документах, был двойной запас прочности (в Советском Союзе все всегда выпускалось и строилось с большим запасом прочности) — ну просто танк! Да вот беда! У этого железного монстра оказался маленький ковш, что сразу не понравилось немцам, — низкая производительность. Вы, мол, увеличьте ковш, и мы дадим свое одобрям-с. Понял, не дурак, и вскоре в ГДР отправился ковш улучшенной конструкции. Образец смонтировали, водитель вытянул ковш, повернул его набок… и экскаватор поднялся под его тяжестью. Испытания проходили без нагрузки, а зачерпни ковшом груз, наверное, экскаватор бы улетел в яму. Не дремала и вражеская сторона. Однажды продавали систему очистки сточных вод. Приехали наладчики, умные ребята, сплошь кандидаты наук, которые смонтировали оборудование. Стали проверять систему в действии, а она не работает, постоянно забивается, и никто не может понять, в чем дело. Тогда один из наладчиков остался на ночь в лаборатории и выяснил причину! Оказалось, по ночам к системе подключался Западный Берлин, и все вражеское г… но через подземные, сохранившиеся с прежних времен трубы и шлюзы поступало в испытуемую систему на социалистической стороне, на такую мощность и наглость не рассчитанную. Случился скандал, заминал который сам торгпред. Так что железный занавес водрузили на место, и больше западноберлинские отходы в ГДР не поступали. Жизнь в Германии была интересна не только работой. Геннадий к тому времени был уже женат, у них с Людмилой был первый сын Антон, а в ГДР родился и второй, Юрий. Несмотря на занятость, Геннадий находил время общаться с семьей, они с Людмилой осмотрели все достопримечательности, побывали на самых различных выставках и концертах. Они не стремились, как многие другие, сэкономить на продуктах, чтобы купить и увезти в Союз дубленки, джинсы, машины и прочий дефицит, а нормально питались и жили в свое удовольствие. Отшлифовал Геннадий и свой немецкий язык, который любил еще в школе. Уезжая домой через пять лет работы в торгпредстве, Геннадий передал полученный опыт назначенному туда на работу бывшему премьер-министру Эстонии Бруно Сулю. Приехав домой, Геннадий невольно окунулся в водоворот событий 1988 года, о которых, живя в сытой и благополучной Германии, он и не подозревал. Премьер-министром Эстонии в то время стал Индрек Тооме, с которым Геннадий был знаком по комсомольской работе: Индрек Тооме возглавлял комсомольскую организацию Эстонии, а Геннадий был заместителем секретаря комсомола Таллинского политехнического института. И потому, когда приехавшего из ГДР Геннадия утвердили на должность заместителя генерального директора Республиканского внешнеторгового объединения, Индрек Тооме не возражал: «А, этого я знаю, — пошутил он. — У него имя пишется с двумя «А» и с одним «И», волостной писарь был немножко пьяный, когда документы оформлял», — в паспорте имя Геннадия Урба записано как «Генаади». И снова началась бурная работа — по-другому Геннадий не умел. Конец 80-х — начало 90-х стали расцветом приграничной торговли, и в обязанности Геннадия входил экспорт нефти. Он ездил по нефтеперерабатывающим заводам России, колесил и летал по всей Европе, занимаясь импортом оборудования. Когда же в 1991 году Эстония отделилась и стала самостоятельным государством, Геннадий в 1993 году открыл свой бизнес. Сначала было несколько фирм, которые он организовал вместе с другими партнерами, а в самый пик своего бизнеса в системе Геннадия было 26 фирм. Такая напряженная работа не могла не сказаться на здоровье, и звонком стал первый, а потом и второй инфаркты. Геннадий послушал врачей, значительно снизив темпы и перейдя на здоровый образ жизни. СЕРЕЖКИ БЕРЕЗЫ Жена Геннадия Людмила — русская, ее родители переехали в Эстонию после войны. Когда они познакомились с Геннадием, он был простой инженер, и свою семейную жизнь они, как и все, начинали с нуля. Первым семейным гнездышком была таллинская «однушка», откуда они и уехали в Германию. Понятно, что при загруженности мужа на работе и двоих детях работать Людмиле не пришлось, но четырьмя стенами она никогда не была связана. Она всегда в курсе всех событий — и культурных, и политических, прекрасно разбирается в литературе, искусстве, хорошо выглядит, и Геннадий всегда с гордостью представляет ее своим новым знакомым. При любом удобном случае он старается пригласить Людмилу в ресторан или кафе, чтобы она отдохнула от домашних забот. Их старшему сыну Антону уже 28 лет, он женат, живет в Таллине и имеет свой бизнес. Младший, 23-летний Юрий, учится в магистратуре Лондонского университета и специализируется на цифровой технологии. Стараясь быть независимым от родителей, Юрий получил хорошую работу у известной английской певицы. С детства Геннадий приводил детям слова своей мамы, их бабушки Лайне: «Учись, сынок, образование — это такое добро, которое ни одна власть и ни одна сила не отнимет». Брату Геннадия Валерию 63 года, и он также бизнесмен, сейчас директор фирмы. У него точно такой же, как у брата, дом, выстроенный по соседству и отделенный чисто символическим заборчиком, его жена Марианна тоже «домашняя» — так называют в Эстонии домохозяек. Их взрослая дочь Хейди со своей семьей живет отдельно. Они с мужем известные в Эстонии архитекторы, в августе прошлого года у них родилась дочь. 60-летняя Вероника, сестра Геннадия, живет в Таллине и работает заместителем заведующего отделом соцобеспечения района. Ее дочери Пилле и Эвелин вполне самостоятельны и также живут отдельно. Пилле окончила институт и магистратуру и работает в известной международной страховой фирме, но недавно подарила Веронике внука Ардо и сейчас находится в декретном отпуске, который в Эстонии очень хорошо оплачивается. Младшая, Эвелин, окончила магистратуру и сейчас пишет докторскую диссертацию, специализируется она на английской филологии. Все они очень дружны и во всем помогают друг другу. Было очень приятно увидеть всех за праздничным столом в доме Геннадия и от души позавидовать их тесным родственным отношениям. Все они прекрасно говорят и на русском языке. Кстати, в списке 500 самых распространенных в Эстонии фамилий Урб стоит на 381-м месте, и носят ее здесь 362 человека. На первом месте фамилия Иванов — 6789 человек, здесь 3402 Смирновых (6-е место), 3153 Васильевых (7-е место), 2937 Петровых (8-е место), 3339 Кузнецовых (11-е место). Среди эстонских фамилий лидируют Тамм (по-русски «дуб»), Саар («ясень»), Сепп («кузнец»), Мяги («гора»), Каск («береза»), Кукк («петух»), Ребане («лиса»). Урб на русский язык переводится как «сережка березы». Сохранился в Эстонии и хутор Якоба Урба, где Геннадий с Валерием и Вероникой побывали прошлым летом. Местные жители тогда испугались, думая, что это потомки Якоба приехали забирать свое наследство. Но они просто посмотрели, сфотографировали те места, пообщались с потомками Якоба и уехали. МОЙ ДОМ — МОЯ КРЕПОСТЬ Поскольку я поехала в Эстонию не по турпутевке, а по приглашению родственников, то и знакомство со страной было каким-то удивительно домашним, как бы изнутри, на бытовом уровне. Самой незабываемой экскурсией стало знакомство с домом Геннадия, который по сравнению с моей ярославской «однушкой» напоминал скорей небольшой отель. Строительство его Геннадий начал после приезда из Германии по проекту знаменитого эстонского архитектора с учетом, разумеется, пожеланий будущих хозяев. Общая площадь дома — 600 квадратных метров, и разместился он в трех уровнях. На первом этаже находятся гостиная, кухня, кабинет Геннадия, на втором — спальные комнаты и уютные уголки для отдыха, а в полуподвале — бассейн, сауна, тренажерный и танцевальный залы, домашний музей, над гаражом надстроена мансарда. Все помещения абсолютно неповторимы и достойны восхищения. Гостиная представляет собой гармоничное сочетание старины и современности. Антикварная мебель, часы с лунными фазами 1794 года, старинные картины, камин, коллекции гжели и столового серебра, трехслойные шторы ручной росписи, коллекция кактусов в дизайнерских кашпо — все любовно подобрано хозяевами и, как и все в доме, содержится в идеальном порядке. Кухня, поражающая своими размерами и поделенная на рабочую и обеденную зоны, вместе с тем удивительно функциональна и уютна. Геннадий, как оказалось, даже не знает, где что находится, зато Людмила очень ловко управляется в этом царстве суперсовременного кухонного дизайна. Готовит она — пальчики оближешь и успевает сделать все быстро и как-то незаметно. При входе в кабинет охватывает невольный трепет. Старинная дубовая мебель в темных тонах, кожаный диван и два кресла являются частью мебели английского посольства в Эстонии в 20-х годах, шкура медведя на полу, старинные картины, иконы и фотографии на стенах — все это в классическом стиле. Словно на машине времени попадаешь то в прошлое, то в будущее, когда Геннадий достает различные бумаги, документы, дневники и с увлечением рассказывает и о том, что было много лет назад, и о своих планах на будущее. Очень удачно вписалось в интерьер кабинета и генеалогическое древо Урбов, нарисованное компьютерным дизайнером. Танцевальный зал на цокольном этаже Геннадий задумал специально для сыновей. Им с Людмилой не хотелось, чтобы подрастающие сыновья пропадали у друзей или в каких-либо сомнительных компаниях, и предпочли видеть и знать, с кем общаются их дети. На дискотеки в их доме приходили целыми классами, не возбранялось попариться в сауне, поплюхаться в бассейне, выпить сока или кока-колы в домашнем баре. Приятели Антона и Юрия часто вспоминают, как они зажигали в доме у Урбов, и очень благодарны мудрым родителям своих друзей. Несмотря на свою занятость и материальную обеспеченность, Геннадий — удивительно сентиментальный человек. Особенно тепло хранит он память о своей маме, Лайне Августовне. В домашнем музее Геннадия бережно собраны многие вещи, напоминающие о маме и папе и годах детства. Бабушкина прялка, буфет, патефон с коллекцией грампластинок, фанерные стулья завода «Луттер», мамины вышивки и вязанье, велосипед с фарой, номерами и водительским удостоверением, как это было принято в 50 — 60-х годах, мясорубка, утюги, чемоданы, лыжи, санки, купленные в Германии, даже лаковые мамины туфли — эти и многие другие милые вещицы отремонтированы и отреставрированы и находятся в рабочем состоянии. Самая беглая экскурсия по дому заняла 2 часа, но и в другие дни своего пребывания я постоянно узнавала много нового и удивительного. Одних туалетов я насчитала пять, здесь 7 телевизоров, дверей и арок не мерено, все помещения сообщаются между собой, полы с электроподогревом, ворота на участок и в гараж автоматические. Особого внимания заслуживает и участок в 20 соток, над которым трудились ландшафтные кутюрье. Понятно, что все это находится под охраной, этим занимается одна из таллинских фирм. Однажды, правда, в дом проник грабитель, но сигнализация заревела так, что он с перепугу бросился наутек, а Антон, тогда еще школьник, смело преследовал противника, размахивая старинной коллекционной саблей. Кстати, дом Валерия построен по тому же проекту и расположен по соседству с домом брата. И их дома не самые крутые в Табасалу, есть более монументальные постройки. ДОЧЬ ВРАГА НАРОДА Еще одной интереснейшей экскурсией стала поездка в город Пайде, на родину Геннадия, где живет немало других родственников. У одной из них, 80-летней Елены Николаевны, мы побывали в гостях. Родилась она в 1930 году в деревне Соболево Любимского района. Отец ее работал заместителем председателя колхоза, а мать занималась детишками и хозяйством. Жили бедно, и уже с малолетства Лену отдали в няньки в соседнюю деревню. Ей было 8 лет, когда отца репрессировали. Вместе с другими колхозниками он уехал на лесозаготовки, чтобы успеть к весенней посевной выполнить норму. Вернулись все, кроме отца. Вся округа собрала тогда больше 100 подписей, чтобы Николая Урба освободили, но все было напрасно. Мать с пятерыми ребятишками стали семьей врага народа. Детей дразнили в школе, районное руководство норовило лишний раз напомнить матери о ее положении. В войну, совсем еще девчонкой, Лена работала почтальоном, а это денежные переводы, носить которые приходилось и лесом, и в темноте, прячась от лихих людей, похоронки, которые она по нескольку дней прятала в сумке, не решаясь отдать своим соседям. А после войны старший брат Анатолий увез их в Эстонию, но там тоже жилось нелегко. Здесь Лена работала прислугой в богатых хуторах и спала порой на полу вместе с собаками. Трудно приходилось и без знания эстонского языка, и зачастую хотелось вернуться обратно в Россию, как это сделали некоторые родственники, в том числе и бабушка Геннадия Анна. Но жалко было оставить мать, которая уезжать обратно не хотела. Лишь твердый характер Елены помог ей не сломаться, и не просто выжить в те трудные годы, а выйти в люди. В комсомол ее еще в России не приняли из-за отца — врага народа. Но в Эстонии она была в гуще политических событий, и ее даже избрали в бюро комсомола. Не раз ей пришлось столкнуться с лесными братьями, чудом оставшись живой под их пулями. Комсомол и партия потом были в жизни Елены, и она даже ездила делегатом на съезд кооператоров в Москву в 60-х годах. Особенно большой вклад в жизни Пайде оставила Елена Николаевна, работая председателем здешнего райисполкома. Ее муж, к сожалению, умер, но дети Ирина и Тигран и внуки частенько навещают любимую маму и бабушку и во всем ей помогают. Когда мы встретились, Елена Николаевна пожалела, что я не привезла ей горсточку любимской земли. КАМЕНЬ, РАСКОЛОТЫЙ ПОПОЛАМ Побывали мы с Геннадием и на кладбище неподалеку от Пайде, где у него похоронены прабабушка Мари, бабушка Салма и родители — Лайне и Владимир Урбы. К памяти предков в Эстонии относятся с большим почтением. От Пайде до кладбища несколько километров, и помимо автомобильной дороги сюда ведет пешеходная, вымощенная бордюрной плиткой, вдоль которой стоят многочисленные лавочки для отдыха. На самом кладбище, притаившемся под сенью декоративных деревьев, нет никаких оград, могилы украшают лишь низенькие памятники. Геннадий, Валерий и Вероника установили своим родителям памятник в виде камня, расколотого пополам, символизирующего жизнь и смерть. Возле каждого из них стоят фонарики, в которые родственники усопших ставят специальные поминальные свечи. Самым главным днем поминовения в Эстонии считается протестантское Рождество, и в эту ночь фонарики горят у всех могил. Навещают могилы и в дни рождения, и в дни смерти усопших. Портретов на памятниках нет — лишь фамилия, имя, отчество. Здесь, как и повсюду в Эстонии, царят чистота и порядок. ЭКСКЛЮЗИВНЫЕ HANDMADE Ломать голову над тем, какие подарки отвезти домой, мне не пришлось. «Сегодня у нас шоппинг», — объявил Геннадий после очередного завтрака, и мы поехали за покупками. Первым делом он привез меня в фирменный магазин кондитерской фабрики «Калев». Это был не просто магазин с полками товара и приветливыми продавцами. За стеклянной перегородкой располагался миниатюрный цех по изготовлению сладостей. Кондитеры в белоснежных колпаках и фартуках лепили всевозможные произведения сладкого искусства, которые продавались тут же поштучно и стоили довольно дорого. В дорогу Геннадий набрал мне несколько пакетов различных конфет в обертках и купил фирменную жестяную двухъярусную коробочку ассорти «Калев». Затем мы проехали в художественный салон, и Геннадий предложил выбрать красивую шкатулку. Мне сразу приглянулась коричневая с цветами коробочка, и Геннадий вручил мне ее. Привез он меня в салон не случайно, ведь подобные шкатулки из натуральной кожи, натянутой на твердую основу, — чисто эстонский промысел, и такой эксклюзив можно купить только здесь. Вообще, любая ручная работа ценится в Эстонии очень дорого, и потому некоторые сувениры «handmade» показались мне очень дорогими. К примеру, маленькая деревянная куколка, одетая в национальную одежду, стоит 150 крон, или 450 рублей на наши деньги. Столько же с меня спросили за красивый бокал, вручную расписанный местной художницей. И все же я благодарна моей тезке Людмиле Урб, жене Геннадия, которая посоветовала купить именно эти милые вещицы, а не ширпотребовские кружки, которые стоили чуть дешевле. Лишь дома я оценила неповторимость и других сувениров, также ручной работы. Людмила УРБ. На снимке: Валерий, Вероника, автор строк, Геннадий Урб.
