Мне сразу захотелось вернуться к запискам о Китае (см.: «денег в Китае куры не клюют» — «ЗК» — 25 декабря 2010 г.), когда узнал, что в прошлом году ВВП Китая вырос на 10 процентов, и это в кризисное, как у нас утверждают, время. А рост ВВП России в прошлом году составил около 4 процентов. Разрыв между нашими странами увеличивается — увы! — катастрофически. В чем причина таких стремительных китайских темпов? Наверное, и в характере, и в психологии китайцев. Вот об этом и поговорим.
Мне сразу захотелось вернуться к запискам о Китае (см.: «денег в Китае куры не клюют» — «ЗК» — 25 декабря 2010 г.), когда узнал, что в прошлом году ВВП Китая вырос на 10 процентов, и это в кризисное, как у нас утверждают, время. А рост ВВП России в прошлом году составил около 4 процентов. Разрыв между нашими странами увеличивается — увы! — катастрофически. В чем причина таких стремительных китайских темпов? Наверное, и в характере, и в психологии китайцев. Вот об этом и поговорим.
Напомню, что в составе небольшой группы главных редакторов региональных газет, всего 10 человек, побывал в конце ноября в Китайской Народной Республике. Нас пригласили на Международный эколого-культурный фестиваль в провинции Цзянси.
Мы провели в Китае 10 дней.
МЫ —
САМЫЕ ЛУЧШИЕ
Патриотизм у китайцев запредельный. Они говорят: «Мы — китайцы, мы — самые лучшие». Если русские говорят ребенку: ты — балбес, евреи своему: ты — талант, то китайцы: мы — самые умные, мы — лучшие. Обожают свою речку, свою гору (даже если об этой горе и сказать-то нечего, то говорят, что она самая революционная, то есть на ней когда-то скрывались местные революционеры). И даже луну обожают, потому что «наша луна». Такое же отношение ко всей стране.
В Китае даже во времена культурной революции и великого скачка в 50 — 70-е годы никогда история не подвергалась ревизии. Школьники знали и знают всех императоров. Богатство тоже никогда не унижалось.
В Пекине есть памятник павшим героям. «Каким?» — спрашиваем. Всем: и белым, и красным. Но своим. А вот над японцами и их местными наймитам в период оккупации в лучшем случае сейчас потешаются. Как-то смотрели в автобусе фильм, конечно, на китайском, слова непонятны, но в принципе все ясно: партизаны побеждают, страшные японцы от них удирают, попадают в нелепые и смешные ситуации. В общем, красное знамя реет…
Если же не можешь одолеть сильного врага, то подружись с ним. Потом выждешь момент, и победа придет. Таких примеров в китайской истории немало.
Недавно Китай присоединил к себе Гонконг и Макао — бывшие английскую и португальскую колонии, расположенные на территории страны. Но там сохранили автономию, капиталистические порядки, хотя КНР официально социалистическая страна под властью компартии. И в Гонконге, и в Макао свое управление, своя валюта. И чтобы попасть из России в Гонконг, нужна отдельная виза, китайской недостаточно. А в Макао вовсю работают казино, которые в Китае запрещены. Поэтому Макао называют Лас-Вегасом Юго-Восточной Азии. На доходы от игорного бизнеса город и существует. Да так, что там чуть ли не коммунизм, по крайней мере, как рассказывал Алексей Екимов, фокусник и цирковой артист из России, давно проживающий там, уровень доходов очень высокий. Бедных там нет совершенно.
А во Всемирной выставке достижений, проходившей в Шанхае в прошлом году, участвовало 19 стран, с которыми у КНР нет дипломатических отношений. И павильоны Тайваня, Гонконга, Макао и КНР находились на одной линии.
Что касается участия России в ЭКСПО-2010, то впервые за последние 20 лет Россия сделала свой отдельный павильон, а не арендовала, как раньше, чужие. Павильон обошелся в 52 миллиона долларов. И его посетили за несколько месяцев 7,4 миллиона человек. А всего на выставке в Шанхае побывало 73 миллиона. Это очередной рекорд посещаемости таких всемирных выставок.
Подмечено, что китайцы часто чужое, что понравилось, воспринимают как свое. Это тоже одна из национальных черт. Например, «Подмосковные вечера», «Катюша», «Ой, цветет калина» ими уже воспринимаются как свои, китайские песни. Также и фильм «А зори здесь тихие…». Они даже сделали из него многосерийный телефильм. Естественно, с китайскими актерами. И вся страна смотрела и плакала.
Мечта современного китайца — выбиться в чиновники (как, впрочем, сейчас и в России), это гарантирует ему отличную пенсию в будущем и обеспеченность детей, их карьеру.
Впрочем, чиновничество в истории Китая всегда было привилегированным сословием. Не в последнюю очередь потому, что обладало знаниями: одолеть многомудрую иероглифическую письменность не каждому было под силу. Но, сдав сложный экзамен, включающий прежде всего обязательное сочинение, и став чиновником-мандарином, человек автоматически гарантировал себе неплохие привилегии.
Конечно, среди чиновничества всегда были сильны коррупционные настроения. Поэтому лейтмотивом знаменитого студенческого бунта в 1989 году на площади Тяньаньмынь в Пекине был протест против коррупции в бюрократической среде. Подавив волнения, власть запретила всякую коммерческую деятельность в государственных структурах.
Еще одна особенность Китая: в отличие от России мужчин больше, чем женщин. Раньше это объяснялось тем, что родившихся мальчиков всегда оставляли, а девочек, как лишние рты — большинство же населения всегда жило впроголодь, — порой умерщвляли. Мальчики — оплот семьи, преемственности, залог того, что родители после смерти не будут преданы забвению. И одновременно, как рассказывала нам китаист Людмила Исаева, мужчины в истории Китая (речь все же скорее о правящем классе) были существами хрупкими, нежными, отращивали длинные ногти, ухаживали за ними. А женщины всегда были деловыми и выносливыми. Китаянки выглядят худенькими. Остов-то тоненький, но они вовсе не худышки. Как говорит та же Людмила, всюду на теле складки и складочки, не меньше, чем у русских толстушек.
МИЛЛИОНЕР
В ХАЛАТЕ
Некоторые особенности жизни китайцев нам, русским, трудно понять. Это касается, например, гигиены. Там, где русская купила бы 8 тазиков для дома — для еды, стирки, мытья полов и пр., китаянка купит один, и будет он служить для нее на все случаи жизни. Привычка довольствоваться малым.
Или миллионер будет ходить в тапках и халате. И никого это не шокирует. Таких вилл роскошных и дворцов, как у нас на Рублевке, у китайских миллионеров просто нет. И дело здесь не в деньгах.
Или вот богатый профессор приглашает в гости, рассказывает Людмила Исаева, большая квартира, а стены даже обоями не обклеены. Ведь это же неуютно. Но ни профессора, ни семью это не волнует. Удобства и быт китайцы не очень ценят.
И действительно, за все время, наверное, один или два туалета встретил, даже в ресторанах, где было бы мыло. А так — сполоснул руки. И вперед. Туалеты в основном как у нас на вокзалах. Надо ли уточнять насчет их чистоты. И еще одна притча насчет гигиены. В Китае говорят: где три монаха, там нет воды. Смысл такой. Поселился в пещере монах. Он и воды из ручья наносит, и помоет полы, и приготовит. Набьется к нему в товарищи второй — каждый уже будет посматривать на другого: не принесет ли тот воды? Когда же поселится в пещере третий, воды вовсе не будет, каждый будет рассчитывать на других.
Иностранцев поражает и то, что может оказаться, например, на улице израненный человек и ему никто не помогает. И с участием не интересуется, что с ним. Здесь чисто буддистское отношение: значит, судьба у этого человека такая, его карма. Женщина станет рожать, а окружающие будут снимать на мобильники. Своих животных китайцы любят, а чужому крошки не подадут.
— Но как же так, — говорю, — показывают последствия землетрясения в Китае, народ вовсю разбирает завалы, выносит раненых, такое сочувствие на лицах, многие плачут.
— Да, помогают и плачут. А потом возникают уголовные дела в связи с разворовыванием средств, предназначенных пострадавшим.
— А как относятся к русским?
— По-разному. Если китаец подружится, то жизнь за тебя положит. Но гораздо чаще они делают вид дружбы. А поскольку народ очень прагматичный, то ищут выгоды. Для китайского бизнесмена, которому предлагают какие-то проекты в России, важна только прибыль от них. И никаких сантиментов.
Вот незадолго до нас в соседней провинции Гуандун гостил костромской губернатор Игорь Слюняев. Предлагал китайцам, как рассказывал российский консул в Гуанчжоу Сергей Котов, построить у себя деревообрабатывающий комбинат мощностью 4,5 миллиона кубометров переработки. Уверял, что расчетная лесосека в Костромской области — 12 миллионов кубов в год. Но, думаю, ничего из этого прожекта с китайцами не получится. Откуда такая расчетная лесосека, если нормальные спелые леса в области еще к исходу советского периода повывели? А во-вторых, где у костромичей такие мощности, чтобы заготавливать 4,5 миллиона кубов в год? И китайцы, конечно, на такие «выгодные» проекты не купятся.
И еще один момент, который наши чиновники и предприниматели не всегда учитывают. Если, скажем, костромичи работают с бизнесменами из провинции Гуандун, например, то китайцы из другой провинции никогда с Костромской областью совместные проекты не будут реализовывать. Такое табу.
— А вообще к русским отношение плохое, — продолжает Исаева. — Вы, говорят, иностранцы, а все иностранцы богатые, а мы, китайцы, бедные. Помилуй, говорю, у тебя же 6 машин, какой ты бедный? А у меня ни одной. И все равно.
Удивительно, но китайцы в целом нелюбопытны. В магазине у продавца обуви спросишь, где тут продаются радиотовары, он не скажет. Но не из вредности, а потому что просто не знает.
Но если знает, добавлю от себя, и покажет, и проводит. Например, как пройти в гостиницу. Покажешь карточку отеля — и будьте любезны…
Или из другой оперы. Даже иной монах не знает, почему мужское божество находится в храме с южной стороны, женское — с северной. Как это связано с мужским активным началом Ян и как с женским — Инь.
И это, в частности, к разговору о том, что китайцы не столько верующие, сколько суеверные. Сегодня сходил в даосский храм, завтра — в буддистский. Послезавтра воскурил фимиам предкам.
Многие китайцы до сих пор верят в злых духов. Не случайно в традиционных, да и в современных китайских жилищах очень высокие пороги — чтобы духи не пробрались внутрь. С этими поверьями связано и то, что у здешних домов крыши загнуты углами вверх, считается, что злые духи, падая с неба, будут опять подброшены вверх, в небеса, и не проникнут в жилье. А поскольку духи ходят только по прямой — так уж здесь убеждены, — то и мостки делаются либо горкой, либо извилистые. Чтобы злой дух свалился.
МЫШАТ НАМ ЕСТЬ НЕ ДОВЕЛОСЬ
У китайцев культ еды. 11 часов — звенит звонок: обед. И тут же у всех палочки в руках. И если семья китайца тысячу лет ела один и тот же рис, он и будет есть этот сорт риса. Пусть даже достаток в доме и позволяет разнообразие в пище. Хорошо для китайцев то, что свое.
А после обеда — обязательный сон. Где угодно. Мы сами видели, как дорожные рабочие в Наньчане кемарили прямо на земле, на обочине дороги. И никого это не удивляло.
Несколько слов о китайской кухне. Но начну с того, что Китай всегда был густонаселенной страной. Поэтому среди людей высочайшая конкуренция, стремление не опоздать, успеть что-то ухватить — на генетическом уровне. Элементарный пример: выходишь из гостиничного лифта, чуть зазевался — тебя уже вносят назад. То же в метро.
Китайцев просто очень много. Всюду очереди. Правда, довольно организованные. Эта многочисленность сказалась и на особенностях китайской кухни. Здесь едят все: насекомых, земноводных, всяческую траву, земных и морских гадов. В дороге я читал книгу Всеволода Овчинникова, нашего известнейшего журналиста-международника. Он, в частности, со смаком описывает, как на юге страны, в Кантоне, ему довелось кушать новорожденных мышат: держа их за хвостик, опаляя в пламени спиртовки и макая в соус. К счастью, мышат нам есть не довелось. А вот лягушек некоторые попробовали.
Начну с китайской водки. На наш вкус она отвратительная. Первые две-три стопочки — аж всего передергивает. Но наутро голова никогда не болит. Водка крепкая — от 40 до 60 градусов. Любимая водка Мао Цзэдуна была как раз 60 градусов.
В центре стола во время обеда своего рода круглый стол, он вращается, на него ставят разнообразные кушанья, и едоки, вращая этот стол, кладут еду на свои тарелки. Этот круглый стол по представлениям китайцев символизирует полноту жизни, счастье семьи, лад в семье. Вообще, круг — это символ небес. А квадрат — знак земли. В старину китайцы носили круглые, чтобы быть подобно небу, шапочки, а на ногах — квадратные туфли, чтобы не мять землю.
Несколько раз мы были в заведениях, где сам готовишь. Перед каждым едоком стоит типа нашего самовара, только срезанного посередине. Там кипит вода от пламени спиртовки, и в эту воду на 2 — 3 минуты опускаешь тонкие кусочки баранины, говядины, свинины, грибы, разные травы, еще шевелящиеся креветки. Потом все это вылавливаешь палочками — и на тарелку. Воду тоже можно пить, под конец там густейший бульон. Мне этот ритуал очень понравился. Говорят, очень нравится детям. Даже те, кто обычно плохо кушает, с удовольствием сами готовят и едят.
Причем травы здесь не измельчают, не режут — едят целиком. Иначе, по поверьям, не будет счастья.
Когда подают рыбу, то, съев верхнюю половину, ее не переворачивают. Иначе перевернется лодочник, который ее поймал. А убирают хребет и едят оставшееся.
Пища несоленая, но разнообразные соусы делают ее вкусной, не пресной. В Пекине нас водили в старинный ресторан, где не одно столетие готовят утку по-пекински. А делают это так. В очищенную тушку птицы заливают воду, отверстие закрывают, чтобы вода не вытекала, кожу натирают сахарной пудрой и помещают в специальную печь. Внутри тушки мясо варится, а снаружи жарится. Потом официант нарезает мясо кусочками так, что снизу оно нежное, вареное, а сверху корочка. Эти кусочки кладут на пресную лепешку из проса диаметром 15 см, туда же ломтики огурца, траву типа черемши, соус. Сворачиваешь все это — и в рот. Вкусно.
Китайцы знают толк в кухне, любят покушать. Почему же они в массе своей такие худые? Говорят, оттого, что много пьют воды, чая, прежде всего зеленого. Всюду носят с собой термосы и чуть что — к ним прикладываются.
Китайцы очень заботятся о своем здоровье. Вначале нас прикалывала картина: стоит на тротуаре человек и ритмично ударяет себя по правому, по левому плечу. В Ярославле его бы живо спровадили в дурдом. Ан нет, это он разгоняет так кровь. Или еще: стоит, кричит — энергию поправляет. Или кланяется, как болванчик. И никого из окружающих это не удивляет, ведь здоровье — главное.
В ДЕРЕВНЯХ КЛАДБИЩ НЕТ
В Китае очень развит культ предков. Это сплачивает нацию. Поэтому не случайно нас интересовало, как здесь хоронят умерших. Тем более что миллиарды и миллиарды китайцев ушли в мир иной. Как устроен процесс?
Рассказывают, что в деревнях кладбищ нет. Каждый крестьянин хоронит своих умерших родителей на краю своего поля. С учетом фэн-шуй (пути ветра). Иногда тела умерших находятся в кумирнях по нескольку лет. Пока геомант (местный знаток земли и фэн-шуй) не укажет, где хоронить.
После на месте захоронения ежегодно дети поминают родителей. Сжигают здесь кушанья, разные «нужные» в загробном мире предметы, вплоть до изготовленных из бумаги платьев, даже мебели.
В густонаселенных же городах покойников сжигают в крематориях. Урны с прахом помещают в храмах. Даже в бедных храмах есть специальные залы для этих урн. Сюда можно прийти, помолиться, почтить родителей.
ПОД ОКОМ КОМПАРТИИ,
НО НЕ БЕДСТВУЮТ
В Китае нет государственных газет, радио и телеканалов, за исключением единиц: общенациональной газеты «Женьмин жибао», информагентства «Синхуа» (типа ТАССа советского периода) и еще нескольких. Вот они-то на государственном обеспечении.
Остальные брошены на выживание — хозрасчетные, он плавают в свободном рыночном море. Все они акционерные общества, но есть один нюанс: государству принадлежит 100 процентов акций этих компаний, учредителей СМИ. Поэтому существует предварительная цензура: идеологических рычагов компартия Китая никогда из рук не выпускала, писать все, что вздумается, не получится. Поэтому внутренняя политика освещается достаточно однообразно.
Но профессия журналиста престижна. Средний заработок журналиста даже в провинции — около
1 тысячи долларов. Оттого журналисты в основном мужчины. Даже в Иране, где вроде бы женщин за-двигают и они люди второго сорта (на самом деле не так), женщин, сотрудников СМИ, не меньше половины. А вот у нас в России, увы, подавляющее большинство журналистов женщины. Это к вопросу о престижности профессии. Ведь мужчина как добытчик идет работать туда, где больше платят.
Мы встретились с руководством газетной корпорации в провинции Цзянси. Все 9 руководителей, что общались с нами, мужского пола.
Эта корпорация — единственная на газетном рынке в Цзянси (примерно как «Северный рабочий» в партийные времена был монополистом в Ярославской области). Они издают 5 газет, в том числе одну ежедневную — «Цзянси дейли», три журнала и имеют один интернет-ресурс. В корпорации 1500 сотрудников. Говорят, доход примерно 75 миллионов долларов, чистая прибыль — 6,5 миллиона долларов.
Посмотрел на цены: ежедневная газета — 12 юаней (60 рублей), а объем ее в 3 раза толще «ЗК» (цена же нашей газеты в рознице — 5,5 рубля). Еженедельные газеты стоят от 120 до 300 рублей. Весьма недешево. Но они монополисты в своей провинции, поэтому диктуют цены.
— Могут ли другие желающие учредить в провинции конкурирующее издание? — спрашиваю у Александра Исаева, много лет проработавшего журналистом в Китае.
— Могут, но получить лицензию на СМИ чрезвычайно сложно. Практически нереально.
Алексей НЕВИНИЦЫН.
Фото Василия СМИРНОВА.
