Историческая справка. Валерий Федорович Быковский — летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, совершивший три полета в космос общей продолжительностью 20 суток 17 часов 48 минут 21 секунда. Первый полет на космическом корабле «Восток-5» проходил с 14 по 19 июня 1963 года. Продолжительность — 4 суток 23 часа 6 минут. Полет проходил совместно с полетом «Востока-6», пилотируемого Валентиной Терешковой.

Это было давно — почти полвека назад. Но стоит мне закрыть глаза — передо мной, как наяву, события знойного июньского дня…

 Я родилась в Северном Казахстане, в Кокчетавской области, где в то время жили событиями целины. Со всей страны приехали поднимать нетронутые земли люди разных национальностей и возрастов, городская интеллигенция и рабочие, колхозники и студенты, учащиеся и мобилизованные воины. Все отличались необыкновенным энтузиазмом, трудолюбием, тягой к знаниям и всему новому.

Телевизоров не было, и новости, несущиеся из динамиков на площадях, слушали очень внимательно, бурно обсуждали.

Все, что было связано с космическими открытиями, полетами, воспринимали очень восторженно. Радовались запуску первого космического спутника, переживали за животных-космонавтов Белку и Стрелку. Помню, как горько и безутешно плакала я, узнав, что кто-то из братьев наших меньших не вернулся с орбиты.

Не поддается описанию радость, которую испытали все, узнав о полете в космос первого землянина — русского парня Юрия Гагарина.

В тот день, когда случилось событие, о котором я хочу рассказать, мы всей семьей отправились в Бурлукский лесхоз Аиртауского района отдохнуть от жары, по лесу побродить. У родителей, наверное, были другие заботы, о которых мы, дети,  не знали. После обеда, утомившись от зноя, прилегли  в сенях на половичках отдохнуть. И вдруг какой-то неясный гул, потом словно взрыв раздался в сонной полудреме. Земля вздрогнула, протяжно вздохнула, и наступила пронзительная тишина, не нарушаемая ничем, словно все живое затаилось в ожидании чего-то ужасного…

Люди выбегали из домов и, не раздумывая, бежали в направлении к лесу, откуда услышали непонятный гул. Кто-то кричал: «Война! Фашисты!» Истошно вопили женщины, цепляясь  за мужей и стараясь удержать, спасти их от непонятного и оттого очень страшного. Опережая взрослых, чувствуя себя героями, бежали полуголые босоногие мальчишки.

У отца был  довольно потрепанный временем служебный, как называли в просторечии, «бобик» — машина, по тем временам весьма уважаемая и вездепроходная, и он рванул к ней, на ходу  набрасывая рубашку. Мама бежала сзади с криком: «Не смей!» Но кто бы ее слушал — муж-фронтовик или непослушная растрепанная  дочка, раньше отца нырнувшая с соседскими мальчишками в машину!

Мы мчались на всех парусах, набивая шишки на лесных колдобинах. По дороге на подножки вспрыгнуло несколько местных лесников с ружьями, которые в своем лесу знали каждый кустик и тропу и уверенно указывали отцу дорогу. Минут через десять мы оказались на лесной опушке неподалеку от болота Уак, которое приносило местным жителям много неприятностей: и скотинка часто не возвращалась домой, и люди, бывало, исчезали.

Нам открылось невиданное зрелище: большой серебристый шар, окутанный, словно дымкой, прозрачной шелковой, как мне показалось, тканью. Отец резко затормозил. Мужики с ружьями наперевес бросились к шару. Но тут из-за него появился невысокий человек в спортивных тренировочных брюках и футболке, с веселой улыбкой на лице. Вздох облегчения вырвался у приехавших: «Да это же космонавт!»

Все побросали на землю оружие и радостно поспешили навстречу космонавту. Он с улыбкой слушал их поздравления и все поглядывал не небо. Но в этом ожидании не было напряжения, была радость, что он снова на земле, рядом с людьми, прочно стоит на ногах и дышит чистым воздухом. Он уже понял, что счастливчик, что родился в рубашке. Если бы его корабль приземлился на несколько метров правее, то он угодил бы в бездонную топь, не возвращающую ничего из своих недр. И он стоял в тишине, и улыбался, и радовался, и гладил нас по головам, и говорил, что у него тоже есть малыши.

Но тут прибежали отставшие от машины люди, стало шумно, все спешили пожать Валерию Быковскому (а это был он) руку, потрогать его, спросить, как там в космосе, что-то рассказать о себе. Самые шустрые побежали по опушке в поисках, как я бы сказала сейчас, сувениров. И то, что находили, быстрее прятали: что помельче — за пазуху, что покрупнее, какие-то приборы, — в лесу, в траве у пеньков. Некоторые сдирали с обгоревшего бока  космического корабля серебристую фольгу с каплями, похожими на ртуть.

И вдруг небо словно потемнело. Сотни маленьких красных, очевидно, сигнальных парашютиков поплыли над опушкой. Они тихо, словно бабочки, опускались в траву, а дети и взрослые ловили их. Много военных вертолетов, кружась над поляной, сбрасывали какие-то коробки, парашютистов-солдат с автоматами. Приземлившись, солдаты оттеснили нас от космонавта и корабля, забрали некоторые «сувениры» и парашютики, хотя никто их возвращать не хотел. Кто-то просил оставить на память и говорил «суюнши» — это казахский обычай, по которому если ты нашел чью-то вещь, то хозяин взамен находки должен сделать тебе подарок. На поляне приземлилось несколько вертолетов, из которых спустились люди в погонах, как сказал мой отец, не меньше, чем генеральских, появился врач.

Потом Валерий Быковский поднялся в вертолет. Всех просили разойтись. Но никто и не подумал это сделать. Из лесхоза, ближних аулов и сел спешили люди. Они уже знали, что приземлился космонавт, и хотели взглянуть на него.

Мы с сестренкой тем временем спешно бросились собирать полевые цветы: кашку, кукушкины слезки, пахнущие зноем, солнцем и лесом. Когда прибежали к вертолету, дверца его уже была прикрыта. Но солдаты тщетно пытались поймать маленьких и юрких девчонок. Мы проскальзывали мимо их рук и громко вопили, что хотим подарить космонавту цветы. И победили своей настырностью. Он, наверное, услышал. Дверца открылась. Появилось смеющееся лицо, он спустился на половину ступенек, протянул руку, взял букетик, быстро подтянулся и исчез. На секунду его лицо вновь появилось, он помахал всем на прощание рукой. Вскоре все вертолеты взлетели и взяли курс на запад.

А мы почти до заката бродили по поляне, восторженно говорили о космосе, о тайнах Вселенной, которую мы покорим, и многие, в том числе  и я, прижимали к телу  кусочки фольги с каплями, похожими на ртуть, очень теплыми и, наверное, очень радиоактивными.

Второй раз я видела Валерия  Быковского, когда он приезжал на открытие величественного монумента, посвященного покорителям космоса, который был установлен  на месте приземления космического корабля. Привез много всяких подарков, в том числе детской обувки — большой дефицит в те времена. Из всех подарков я почему-то больше всего запомнила маленькие сандалии. И долго-долго в семейном шкафу хранился кусочек фольги с облицовки корабля.

Лицо космонавта как сейчас помню. Стоит закрыть глаза — жаркий июньский полдень, сказочный серебристый шар и возле него молодой улыбающийся человек. Покоритель космоса.

Людмила ВОРОБЬЕВА,

г. Переславль.