Конец июня. У многих птиц появилось потомство. Молодые трясогузки, синички и воробьи уже летают самостоятельно, другие птенцы еще не оперились.

У самой воды, на берегу озера Неро в Ростове, мое внимание привлекли две кряквы. Птицы искупались и тщательно приглаживали перышки. Они подпустили меня вплотную, только тогда стало понятно, почему утки не улетают. Тут же, на песочке, тихонько попискивая, копошилось почти два десятка коричневых с желтыми полосками на головках птенцов. Неожиданно утки решили переместиться на пару метров правее. Одна из крякв спокойно, без крика, начала что-то объяснять мне на своем утином языке. Говорила до тех пор, пока я не догадалась уступить им дорогу. Отвоевав местечко, утки снова принялись прихорашиваться, изредка вытаскивая что-то широкими клювами из консервных банок — этого добра на берегу озера валяется немало. Утята сбились в плотную кучку и грелись на солнышке рядом с мамами. Я насчитала восемнадцать крохотных пуховых комочков, таких маленьких, что на ладони три-четыре легко уместятся.

— Их было двадцать, да не уберег я: вчера кошка утащила сразу двух птенцов, — посетовал Станислав Тихонович Волгин. Он живет неподалеку и каждый день приходит покормить птиц. Командует им шутливо: — Матрешки, все сюда!

 А селезня по-дружески называет Сережкой. И утки, и селезень его уже слушаются — привыкли.

На берег по какой-то своей надобности прилетела озерная чайка. Не обращая внимания на уток, принялась собирать кусочки сухого тростника. Должно быть, затеяла ремонт гнезда. Селезню такое соседство пришлось не по душе. Шумно захлопав крыльями, он вытянул шею и закричал на хозяйственную чайку. Той пришлось убираться восвояси. К сожалению, храбрый защитник не смог так же напугать кошку. Селезень сейчас линяет и перед настоящим хищником сам беззащитен.