Ваня Чебатков и Паша Дмитриев — самые обычные переславские мальчишки: любознательные, шаловливые, любящие и за компом посидеть, и футбольный мяч погонять. Но при этом в их жизни есть нечто, что существенно отличает их от многих сверстников. Пока последние по выходным дням нежатся в постели и досматривают сладкие сны, наши герои с раннего утра уже на службе. В любую погоду и в любое время года. А иначе им нельзя. Они пономари двух храмов Переславля, что стоят в самом центре города.
Ваня Чебатков и Паша Дмитриев — самые обычные переславские мальчишки: любознательные, шаловливые, любящие и за компом посидеть, и футбольный мяч погонять. Но при этом в их жизни есть нечто, что существенно отличает их от многих сверстников. Пока последние по выходным дням нежатся в постели и досматривают сладкие сны, наши герои с раннего утра уже на службе. В любую погоду и в любое время года. А иначе им нельзя. Они пономари двух храмов Переславля, что стоят в самом центре города.
-СМОТРИТЕ не зазнайтесь, — напутствовал Пашу и Ваню отец Андрей Кульков, когда в Яблочный Спас, в самом конце службы, я подошла к настоятелю церкви Александра Невского и Владимирского собора с просьбой сфотографировать его юных помощников и написать о них в газету. Уж больно хороши мальчишки — скромные, симпатичные, в нарядных белых стихарях, со спокойным достоинством во взгляде.
И едва прихожане с просветленными лицами и освященными яблоками, сливами и иными продуктами местного рынка и собственных садов стали покидать Божий храм, мальчишки охотно принялись отвечать на мои вопросы, в том числе и о том, кто такие пономари и с чем их едят.
— Мы должны быть как мышки, чтобы отцу Андрею было удобно, легко, спокойно вести службу. Пономарь подает кадило, ходит со свечей, читает записки… Нельзя прикасаться к вещам священника, к престолу, — бойко начал вводить меня в курс своих служебных обязанностей Иван Чебатков.
— До жертвенника тоже дотрагиваться нельзя, — дополняет своего младшего приятеля Паша Дмитриев.
Как выяснилось, оба они пономари со стажем. Отец Паши — священник переславского Свято-Никольского монастыря. Ваня из семьи верующих. Пономарят они уже больше пяти лет и за это время выучили все тонкости службы. И без всякой подсказки знают, что нужно делать во время богослужения.
Тут же, на скамейке храма Александра Невского, мальчишки выпалили мне и другие подробности своей биографии. Оба учатся в городской православной гимназии — Паша в седьмом классе, Ваня — в шестом. Играют в футбол, ходят в военно-патриотический клуб «Фанагорийцы», где Игорь Алексеевич из Сергиева Посада учит их фехтовать («Пока на палках, потом на рапирах»), а Александр Львович из Москвы — стрелять и собирать-разбирать автомат. Паша в клубе — капитан. А этим летом они две недели жили в палаточном лагере в местечке Кухмарь под Переславлем, где у них проходили военно-полевые сборы. И было просто здорово. Правда, в последний день во время «Зарницы» Ваня «утопился»: «В ручей случайно упал — проходил через вал и поскользнулся».
— А какие православные праздники любите больше всего?
— Рождество, Пасху, — не договариваясь, звонкими голосами отвечают ребята. — И еще Петра и Павла.
— И на службах всегда бываете?
— На последней никого не было. Лентяи, спать любят, — к нашему разговору присоединяется стройный симпатичный парень в джинсах и футболке. Это Николай Кульков, студент МФЮДа — Московской финансовой юридической академии, старший сын настоятеля храма Андрея Кулькова. Для моих героев Николай — непререкаемый авторитет. Если они профессора в пономарской науке, то он истинный академик. С трех лет отец брал его с собой на все службы, и в семье Кульковых до сих пор хранится Колин первый стихарь кукольного размера. На нынешней праздничной службе он был самым главным пономарем.
А еще через минуту с дружной компанией пономарей я отправляюсь к церкви Петра Митрополита — замечательной по своим архитектурным достоинствам и жалкой в своей запущенности и заброшенности. Практически все монастыри и храмы Переславля уже приведены в порядок, и лишь эта шатровая церковь, построенная Иваном Грозным, до сих пор стоит словно казанская сирота.
По крутым деревянным ступенькам, с которых того и гляди загремишь под фанфары, поднимаемся на колокольню Петра Митрополита. Для моих спутников эти ступени в небо — привычная дорога. И весьма опасная. Но все они звонари и не имеют никакого права не ударить в колокола по окончании церковной службы.
— Я столько раз съезжал с этой лестницы на мягкой точке. Особенно зимой, когда все ступеньки во льду, — говорит Коля.
— А мне так страшно бывает заходить сюда, когда на улице рано темнеет и в колокольне жуткая темнотища, — делится своими переживаниями самый маленький пономарь.
Мы на площадке. Сегодня звонарь Николай. Младшие пономари без звука уступают ему это право.
— Динь! — заговорил самый большой колокол. — Динь, динь! — повторил он еще раз. И следом уже несется перезвон маленьких колоколов. И турист на Красной площади запрокидывает голову вверх. И радость заполняет душу.
На обратной дороге раскрывают мне пономари еще одну великую тайну: во время визита Владимира Путина в Переславль в церкви Петра Митрополита сидел снайпер.
— Я ему сам колокольню открывал. Здоровенный мужик, еле в дверь прошел. Он вначале на колокольне решил устроить наблюдательный пункт. Но потом по доске перебрался на кровлю церкви. «Во-о-о-н там сидел», — Николай показывает на самую верхушку шатра, завершающегося небольшой главкой.
Прощаясь с пономарями, я совсем забыла спросить, кем Паша Дмитриев и Ваня Чебатков собираются стать в будущем. Впрочем, это не так уж и важно. Главное видно уже сейчас: космополитами и бездуховными отщепенцами они не станут уже никогда.
Фото автора.
