На заросшем лесном берегу Каменки, у родника высится ольха. Какой-то дуремар согнул ее дугой — с берега на берег речушки, пытаясь сломать, но тонкое дерево не поддалось. Рядом еще ольха, и не одна. Разве это случайно, что родники с вкусной водой часто бьют из-под ольхи? Даже в народных сказках такая деталь упоминается. Дерево это вроде невзрачное, но вокруг него в минувших веках сложилась своя народная промышленность.

На заросшем лесном берегу Каменки, у родника высится ольха. Какой-то дуремар согнул ее дугой — с берега на берег речушки, пытаясь сломать, но тонкое дерево не поддалось. Рядом еще ольха, и не одна. Разве это случайно, что родники с вкусной водой часто бьют из-под ольхи? Даже в народных сказках такая деталь упоминается.

Дерево это вроде невзрачное, но вокруг него в минувших веках сложилась своя народная промышленность. Вплоть до тридцатых годов минувшего века одежду в деревнях, в том числе и холщовые мужские порты, красили отваром ольховой коры. А на Севере шаманы считали эту краску за особый красновато-коричневый оттенок ритуальной, то есть волшебной. Дубильные вещества и ольховые почки и теперь используют в лекарствах. Чернила вплоть до XVII века на Руси тоже делали из отвара коры этого деревца. А из отходов чернил — ваксу для солдатских сапог. И сейчас еще в деревнях ольховые дрова называют царскими. Потому что они не дают копоти и ими топили печки в Зимнем дворце. Над костром из ольховых веток коптят свинину, чтобы вкус был лучше. Поделки из красивой красной древесины были распространены в деревнях. Старейший комбайнер Мышкинского района Павел Николаевич Краюхин своими руками смастерил кровать из ольхи, когда в послевоенные годы стали они вить с женой свое гнездо.

Это далеко не все, что умели получать в старину из одного невзрачного с виду деревца. Каждое растение таит свой клад, владеть которым дается не всякому. Каждое не одно уже тысячелетие верой и правдой служит человеку. Не случайно люди и в наши дни продолжают запасаться разными лесными травами.

Правда, случается, что на этой теме шарлатанят. Причем в особо крупных масштабах. Особенно когда лекарств и продуктов не хватает. Так было на Колыме со стлаником. Карликовый кедр этот растет по склонам сопок. В детстве в тех краях мы ходили собирать с него шишки с орешками. А взрослые часто вспоминали, как их в лагерях заставляли принимать отвар этого стланика внутрь. Научным способом было установлено, что хвоя его содержит большое количество витамина С, особенно необходимого на Колыме, где свирепствовала цинга. Ветки стланика запаривали в бочках и в столовой силой заставляли каждого заключенного заглотить черпачок этого витаминного варева. Если откажешься — не дадут пайку. Как потом оказалось, драгоценный витамин при такой запарке не сохраняется. Ничего, кроме вреда, эта смолистая бурда для желудка не приносила. А вот шиповник, как подметил в своих «Колымских рассказах» Шаламов, использовать не догадались. А его на Колыме — целые заросли, плоды крупные, сочные, очень богатые витаминами.

Зато мы, дети, ели их на золотом прииске с большим удовольствием. Особенно сладкими они становились после первых заморозков, то есть в самом начале сентября. А весной, когда он зацветал, из лепестков красных бутонов, похожих на розы, варили варенье. В Мышкине шиповника тоже много. В овраге на волжском берегу у коррекционной школы, где в 1918 году красные каратели расстреливали крестьян, развелся самосевом целый сад этого кустарника. Жаль, что внимания здесь на него обращают меньше, чем на Севере. Ведь отвар из его плодов обладает общеукрепляющими свойствами. Подслащенный или приправленный медком, он вкусен, как компот. Используют его также и для разных примочек.

В последние годы и в Мышкине становится все больше людей, увлекающихся сбором разных растений. Причем не только для себя, но и для продажи. Минувшим летом на пристани видел, как женщина торговала редкими снадобьями. Это были двухсотграммовые баночки, заполненные желе приятного зеленоватого цвета. Как выяснилось, в них варенье из сосновых шишечек. Сами шишечки в дело не идут, их вымачивают по особому рецепту, а на процеженном настое затем варят варенье. Я припомнил, что лечебный отвар из сосновых шишек упоминается еще в старинной хозяйственной книге «Большой Алберт», получившей популярность у нас в XVIII столетии.

А в других баночках у женщины находился состав, приготовленный из соцветий одуванчика. Продукция эта пользовалась спросом. Сошедшие с теплохода туристы-москвичи уже знали мышкинскую мастерицу и спрашивали о ней на пристани. Кроме экзотических торговала она и обычными ягодными вареньями.

Если вы в мае нашли время заготовить мешок целебной крапивы, то сейчас щи из нее могут стать очень вкусным блюдом. Горячие, заправленные сметаной, с оригинальным привкусом, они рождают в душе воспоминания о весеннем луге. Не случайно ее «заготавливать довольно» советовал еще «Домострой».

Дома в кухонном шкафу у нас накопилась целая шеренга коробочек из-под чая. В них разные растения из огорода и с опушки соснового бора. Из года в год мы их добавляем в чай, а случись какая хворь, используем и отдельно по рецептам, проверенным на опыте, перешедшим к нам еще от дедушек и бабушек из старой деревни.

Например, еще в девяностых годах я убедился на себе, как помогает настой из листьев брусники при мочекаменной болезни. Листья эти собирают весной, как стает снег. Не поздно это сделать и осенью, вплоть до ноября. Использовать такое домашнее лекарство мне посоветовал терапевт в областной больнице.

Нынче выдался неплохой урожай ягод брусники. Она тоже обладает целебными свойствами. Так, ученый-этнограф Мария Торэн, защитившая по народной медицине очень интересную диссертацию, сообщает, что крестьяне прежде пили брусничные отвары вместо чая. В Сибири отвар употребляли от золотухи, а на Камчатке — от цинги. А в соседней Костромской губернии настой брусничника с полынью и поныне применяют от удушья.

Особенная тема — целебные свойства овощей, которые в Мышкине всю зиму хранятся свежими в подвалах у каждого огородника. Морковь, свекла да незаменимая картошка. Некоторые лекарственные снадобья из них, судя по летописям, не изменялись веками. Ими пользовались еще киевские князья и московские цари.

Николай СМИРНОВ, Мышкин.