С момента нападения в Чечне на журналистку Елену Милашину прошла неделя. Ее облили зеленкой, обрили наголо, избили дубинками и ногами, переломали ей руки. Для нее и всех, кто за нее волновался – время бесконечно длинное. Для следствия, вероятно, одно мгновение. Иначе чем объяснить тот факт, что оно не продвинулось пока ни на миллиметр.

Ни Елену, ни адвоката Александра Немова (он был с ней, получил ножевое ранение) даже не опросили. Неужели чеченские силовики не могли их найти в московской больнице? На телефон журналистки никто из следственной группы (а та ведь вроде как сразу была создана после инцидента) не позвонил. Не нашли времени?

Изначально в объективности расследования этого дела чеченскими правоохранителями многие сильно сомневались. Но всегда ведь хочется верить в лучшее.

Зеленка со временем смоется, волосы отрастут, синяки сойдут, перестанут болеть мышцы. Хуже всего у Елены с руками. Как она сама говорит, «левая совсем нехорошая». 14 переломов в запястьях, два со смещением. И это только предварительно – пока не сойдет отек, нельзя с точностью обследовать все эти маленькие косточки. Хочется надеяться, обойдется без операций.

Журналисту важно, чтобы голова была цела. Кадры, на которых Елена падала в больничном коридоре, многих напугали. Но Милашина говорит, что в тот же день уже к вечеру ей стало лучше. Сотрясение головного мозга вроде бы обошлось без последствий. МРТ головы показало, что все в порядке.

А как же раны душевные, то есть травмы психологические?

Каким бы мужественным и сильным ни был любой журналист, сложно даже представить, что он чувствовал бы, стоя на коленях со связанными руками перед бандитами с пистолетами и дубинками. А тут еще девушка. И ее, беспомощную, здоровые мужики в камуфляже бьют, бреют… Те, кто это делал, думали опозорить Елену, а в итоге показали всему миру, что без чести и совести они сами.

Журналистка тем не менее говорит про них без тени ненависти или злобы.

– Суть избиения – наказать за то, что я в Чечню посмела приехать. Им надо было показать, что моя нога не должна ступать на этой чужой территории. Я давно там не встречалась с людьми, чтобы не подставлять живущих в Чечне. Делала это в других местах, как партизан. Но здесь я хотела приехать только на приговор, чтобы поддержать Зарему Мусаеву (жену федерального судьи и мать оппозиционера, личного врага Рамзана Кадырова – прим. автора). Решила вместе с адвокатом, чтобы не поодиночке…

Территория Чечни, слава богу, не относится к чьей-то частной собственности и принадлежит Российской Федерации. И если там происходят злодеяния, то квалифицируются они по Уголовному кодексу РФ. Но уголовное дело по факту произошедшего с Еленой и адвокатом Александром заведено почему-то только по двум статьям: об умышленном причинении легкого и среднего вреда здоровью (ч. 2 ст. 115, ч. 2 ст. 112 УК РФ). А где же «похищение» (обоих похитили из такси, в котором они ехали из аэропорта), «воспрепятствование журналистской детальности»?!

И почему дело не передали в центральный аппарат, а поручили расследовать управлению СК по Чечне?

– Нет политического решения, – говорит Елена. – Портить из-за нас отношения с властями региона никто не хочет. Хотя дали понять, что нельзя так с журналистами и адвокатом. Пока же у меня вопрос – как случилось, что за неделю нас с Александром так и не опросили? И как будет решаться наш приезд в Чечню (если там ведется расследование)? А установить нападающих элементарно. Есть и камеры. Мы сами будем расследовать.

Если честно, здесь больше надежды именно на журналистское расследование, чем на то, что проводят чеченские силовики. Только вот на основе журналистских суды не принимают решения… В общем остается надеяться, что глава СК Бастрыкин все-таки это дело заберет себе.
➡ Источник: https://publizist.ru/blogs/114213/46244/-